out of the loop
Следующая глава. Возможно, слегка сыроватая. Комментарии и критика, разумеется, приветствуются 
Глава 15. Воспоминания
Дисклеймер: мне ничего не принадлежит, коммерческих целей не преследую.
Глава 15. Воспоминания
Войдя в гостиную, Гермиона осторожно осмотрелась по сторонам, выискивая глазами Рона. Тот стоял возле стола, за которым сидел Шеймус, и, наклонившись, что-то с увлечением разглядывал в журнале, разложенном перед ними. Шеймус что-то сказал, и они оба засмеялись. Вот и прекрасно, что он занят. Стараясь не производить никакого шума, она быстро поднялась в спальню.
Уже внутри Гермиона остановилась, прислонившись к двери. С самой поездки в приют она избегала Рона по вечерам. Вчера, правда, он был в патруле, а в понедельник на спецкурсе. Но в остальные дни приходилось прикладывать усилия, чтобы незаметно проскользнуть в спальню после ужина или после работы в библиотеке. Боже, что она делает? В конце концов, они просто поссорятся, и в этом некого будет винить, кроме самой себя.
Гермиона отошла от двери и, подойдя к кровати, с досадой бросила сумку на пол. Просто… Просто ей позарез нужно было продвинуться в легиллименции до завтрашнего занятия с Кеннелом. А когда еще заниматься как не по вечерами? Кроме того, она боялась неприятного разговора о встречах с информатором. Сначала они его отложили из-за бала, потом были слишком заняты подготовкой к поездке в приют. Но теперь, когда никаких срочных планов больше не было, Рон, без сомнения, заведет этот разговор при первой же возможности, и ничем хорошим это не кончится. Если он что-то решил, то его уже ни за что не переубедишь. И ладно, если бы речь шла о чём-то личном, чём-то касающимся только её, тогда можно было бы и согласиться, чтобы не ссориться. Но отказаться от источника информации, которая нужна всему Ордену? Да и не только Ордену… Она не могла этого сделать, чтобы Рон не думал по этому поводу.
Гермиона села на кровать, уперлась локтями в колени, и опустила лицо в ладони. Как ни откладывай этот разговор, он всё равно произойдет. Но если удастся еще потянуть время, то тогда… Она зябко поежилась. Тогда либо проблема отпадёт сама по себе, либо появится дополнительный аргумент «за». Только когда это произойдет? И сколько еще можно тянуть, пока Рон не взорвется?
Всё. Надо не думать о всякой ерунде. Надо заниматься. Нельзя терять время из-за глупых переживаний. Она резко встала с кровати и, подняв сумку, вытащила учебник по легиллименции. После чего, отгоняя в сторону тяжелые мысли, села в уже привычную позу на полу и сделала глубокий вдох, раскрывая учебник на нужной странице.
Главу «От эмоций к воспоминаниям: первые шаги в чужом сознании» она знала уже почти наизусть. Но на практике переход от простого сканирования эмоционального фона к проникновению в воспоминания оказался невероятно сложным. Существовала принципиальная разница в самой методике легиллиментного воздействия в этих двух случаях, и теория мало помогала её понять. Согласно учебнику, для этого требовались «общее расслабление и частичная концентрация», но как можно одновременно и расслабиться, и сконцентрироваться оставалось выше понимания Гермионы. Поэтому, несмотря на то, что закрепить первый успех оказалось на удивление легко, и теперь она с первого раза чувствовала настроение Джинни, продвинуться дальше пока не удавалось ни на шаг. Словно впереди стояла стена, через которую было не пробиться. Оставалось только надеяться, что Кеннел поможет как-то перейти этот барьер. И поэтому нужно было заниматься каждый вечер, чтобы быть максимально готовой к следующему занятию.
***
В кабинете было тихо, о стекло стучал дождь, в коридоре время от времени раздавались шаги.
− Нет, у меня не получается, − Гермиона отвела взгляд от глаз Кеннела, казавшихся неестественно большими за толстыми линзами очков. Тот, казалось, забыл о занятии и думал о чем-то своем, пока она безуспешно пыталась проникнуть в его сознание.
Магистр вздрогнул, возвращаясь к действительности.
− Ни у кого не получается так быстро, − мягко сказал он. − Это очень сложная комбинация различных приемов. После того, как получится первый раз, станет намного легче. Важно хмм… почувствовать это состояние.
− Я не понимаю как это: расслабиться и сосредоточиться одновременно, − с досадой сказала Гермиона.
− Суть расслабления в данном случае не совсем аналогична тому, что необходимо для сканирования эмоций, − Кеннел поднялся со своего кресла и подошел к окну. − Видите ли, человеку свойственно хмм… «излучать эмоции», и, чтобы их почувствовать, достаточно успокоиться и расслабиться.
Гермиона машинально кивала, хоть он смотрел не на неё, а в окно.
− Хмм… Они над нами издеваются, − Кеннел повернулся, − неделю подряд ставят дожди. Так о чем мы говорили?
− О расслаблении и концентрации.
− Да… Так вот, в отличие от эмоций, человеку свойственно прятать свои воспоминания и мысли, так сказать, «закрывать» их. Поэтому простым расслаблением нельзя достичь успеха в данном случае.
− Но как можно одновременно и расслабиться, и сконцентрироваться?
− Под расслаблением в данном случае понимается абстрагирование от всех внешних раздражителей. То есть вы должны перестать думать о чем-то постороннем, перестать волноваться, достигнуть состояния хмм… «нейтральности» к окружающему миру.
Он подошел к Гермионе и остановился рядом.
− Нейтральности к внешнему миру, мисс Грейнджер, но, − он сделал ударение на этом слове и поднял указательный палец, − не к вашей цели. По отношению к человеку, которого вы собираетесь сканировать, точнее даже к тем воспоминаниям и мыслям, которые вас интересует, вы должны, напротив, достичь состояния предельной концентрации.
− Я понимаю это на словах, в теории, − нахмурилась Гермиона, − но не могу применить.
− Это придет со временем, с упражнениями.
− Магистр, − Гермиона закусила губу, − я читала в учебнике, что самое главное − почувствовать это состояние в первый раз…
− Совершенно верно, после этого ваше обучение пойдет более-менее равномерными шагами, − согласился пожилой маг.
Он вернулся к своему креслу и снова сел за стол.
− И я подумала… − она нервничала.
− Да?.. − поощрил её Кеннел.
− Что, если мне попытаться сделать это… с менталем? − она робко посмотрела на ученого. − Вы сказали, что он многократно усиливает способности, и, может быть, с ним у меня получится, и тогда я пойму какое это состояние, и дальше мне будет легче достичь его самостоятельно? − выпалила она на одном дыхании и с надеждой посмотрела на пожилого мага.
Он молчал. В воздухе повисла неловкая пауза.
− Интересная мысль, − он положил руки перед собой и сцепил пальцы в замок. − Немного противозаконная, правда.
− Почему?
− Менталь очень ценный артефакт и на пользование им необходимо иметь специальный допуск.
− То есть вы не можете позволить мне использовать?
Кеннел вздохнул.
− В принципе, ничего страшного не случится, если вы в моем присутствии попробуете работать с ним, − он машинально поглаживал рукой бороду. − Хоть это и будет нарушением министерских правил…
− Я… − Гермиона кусала губы. − Просто я думала, это мне очень помогло бы… Хотя бы один раз, чтобы понять какое состояние надо достичь при легиллименции…
Еще немного поколебавшись, Кеннел открыл ящик стола и вынул из него коробочку с прибором.
− Ну что ж, думаю, один раз действительно стоит попробовать, − он извлек хрупкую вещицу из футляра и от неё заструился серебристый свет. − Вы готовы?
− Да, − Гермиона взволновалась и почувствовала, как щеки заливаются румянцем, − только объясните, как им пользоваться.
− Это очень просто, вы сами всё почувствуете, − Кеннел придвинулся к столу и наклонился вперед. − Только давайте предварительно договоримся, какие воспоминания вы будете смотреть, − он печально улыбнулся, − менталь − опасный прибор.
− Какие? − с готовностью отозвалась Гермиона.
− Хмм… − Кеннел осторожно крутил в пальцах прибор, − давайте выберем что-нибудь совершенно хмм… безопасное. Ну, к примеру, узнайте, что я ел на завтрак.
Она кивнула и неуверенно протянула руку.
Менталь казался невероятно хрупким, тонким, ломким. И казалось, что от него передается что-то, что не возможно точно сформулировать словами. Что это было? Умение? Сила? Все определения не подходили, не передавали сути этого чувства.
Она бережно взяла его обеими руками, и, держа перед грудью, посмотрела на Кеннела.
Магистр сидел, опустив взгляд вниз.
− Привыкните немного к ощущениям, − сказал он, не поднимая глаз. − И постарайтесь настроиться на вопрос, захотеть узнать ответ на него. И прошу вас, если вы хмм… не сможете контролировать сканирование, немедленно положите прибор на стол.
− Не смогу контролировать? − переспросила Гермиона, пытаясь освоиться с этим странным незнакомым чувством, которое дарил менталь.
− Увидите лишнее, − усмехнулся ученый.
***
Внешние ощущения, посторонние мысли словно отдалялись, становились не значимыми, не важными, не нужными. И в то же время, Гермиона чувствовала, как внутренне собирается, как заостряется внимание, и все нервы становятся как натянутые струны. Это ощущение нарастало, пока не заполнило целиком, и она не почувствовала себя как стрела, нацеленная в мишень искусным стрелком.
− Готовы?
− Да, − тихо откликнулась она.
Кеннел поднял глаза, и они взгляды встретились.
«Завтрак, завтрак, завтрак», − непрестанно повторяла она про себя, и менталь засветился ярче, потянул её вперед, как иголка тянет за собой нить, пробивая зеркальную гладь глаз человека, сидящего напротив, увлекая её внутрь чужого мира.
Тысячи ярких картинок летели мимо неё, как будто осенние листья, несомые ураганным ветром, и можно было, протянув руку, схватить любую. «Завтрак», − повторила она упрямо, и один из листьев полетел ей в лицо, становясь больше и больше, пока не заполнил собой всё пространство.
В большой, викторианского вида гостиной, стоял круглый, темного дерева стол, покрытый белой скатертью. В одну секунду Гермиона словно увидела, услышала, почувствовала всё, что было в комнате: тяжелые портьеры, за которыми виднелись двери в другую комнату, кресла стоящие у незажженного камина, тиканье стоявших у стены часов, аромат горячего кофе, струившийся из блестящего кофейника на столе. Помимо него на белой скатерти стояла корзинка со свежими булочками, вазочка с янтарным мёдом, раскрытая белая фарфоровая масленка с мягким, подтаявшим маслом. За столом не было никого, кроме Кеннела. Он неторопливо пил кофе, на тарелке лежала надрезанная сбоку булочка, намазанная маслом. С пристроенной сбоку к тарелке чайной ложки стекал мед и расползался маленькой лужицей, медленно приближаясь к булочке. Картинка была необыкновенно четкая, ясная, со множеством деталей, запахов, звуков, как будто Гермиона действительно находилась в комнате.
Кеннел встал из-за стола и, вытерев белой крахмальной салфеткой губы, направился к двери. Гермиона чувствовала, что может пойти следом за ним, но осталась стоять в гостиной. Картинка стала рассеиваться, и вокруг опять закружил разноцветный листопад, и вдруг Гермиону снова куда-то потянуло, и она обнаружила себя уже в Министерстве, в холле, вокруг сновали спешащие на работу маги, золотые символы на потолке двигались в загадочном танце, и кто-то позвал Кеннела сзади…
«Стоп! Стоп! Стоп!» − Гермиона рванулась в сторону, пытаясь отвернуться, убежать от развернувшейся картинки. И словно вынырнула на поверхность воды из пруда. Всё пропало, и от этого в голове стало как-то пусто и неприятно.
− С вами всё в порядке? − голос Кеннела звучал как будто издалека. Гермиона поняла, что сидит крепко зажмурившись и отвернувшись от стола. Раскрыв глаза она осторожно положила менталь на стол перед собой. Окружающие звуки, краски, запахи стали возвращаться в её сознание.
− Кофе и булочки с маслом и мёдом, − немного смущенно пробормотала она.
− Да, я знаю, что вы видели, − магистр взял менталь и уложил его обратно в футляр. − И что вас потом утянуло дальше, в Министерство. Но вы быстро справились и вышли из моего сознания. Поздравляю, сегодня вы впервые использовали легиллименцию.
Гермиона сидела, погрузившись в мысли о только что испытанных ощущениях. «Общее расслабление и частичная концентрация». Да, теперь она понимала, что подразумевалось под этим.
− Думаю, общее представление вы получили, − Кеннел убрал коробочку в ящик стола. − Теперь вам надо попытаться достичь такого состояния самостоятельно. Конечно, дело пойдет медленно, и вы очень не скоро сможете увидеть чужие воспоминания, но тут дело исключительно за упражнениями.
− Да, − задумчиво ответила Гермиона. − Я поняла, что нужно делать…
− Попробуете на этот раз сами?
Гермиона глубоко вздохнула, уселась в кресле поудобней и посмотрела ученому в глаза. На этот раз ничто не тянуло её за собой. Надо самой стать той стрелой, которая пробивает стену, скрывающее самое сокровенное, что только есть у человека.
***
В этот раз сова принесла вместе с письмом посылку: небольшой сверток, величиной чуть больше наперстка. Предусмотрительно прикрыв ладонями тарелку, Гермиона спасла свою овсянку. Завернутый в желтую бумагу сверток больно ударил её по руке и откатился к стакану Гарри.
Она подняла глаза на друга и с трудом подавила желание послать в него какое-нибудь заклятье. Он с таким взволнованным видом уставился на посылку, что дураку было ясно, что с той что-то не чисто. Она посмотрела на Гарри свирепым взглядом, но он не отрывал глаз от свертка. Гермиона неторопливо потянулась и с как можно более невозмутимым видом взяла его. Гарри, наконец, поднял глаза и посмотрел на неё с заговорщицким видом. Черт! Он бы еще крикнул на весь зал, что это от Пожирателя Смерти, который поставляет им информацию.
− Я же говорила, что у Гермионы тайный поклонник, − сбоку раздался голосок Лаванды. − Вы только посмотрите на Рона!
Гермиона повернулась и с ужасом увидела, что тот покраснел до кончиков ушей и смотрел на письмо так, будто хотел испепелить его взглядом.
− Гермиона, признавайся, кто это? − Лаванда не унималась. − Ты завела роман с каким-нибудь магглом?
Весь стол теперь смотрел на них, сидевший рядом с Роном Дин незаметно приставил ему сзади пальцами рожки к голове и расхохотался. Будто этого было мало, Колин в мгновение ока вытащил откуда-то фотоаппарат и сделал снимок. На них начали оборачиваться школьники, сидевшие за другими столами. Гермиона почувствовала ярость.
− Да, Лаванда, − фальшиво улыбаясь, сказала она, − это жених прислал мне обручальное кольцо.
Джинни захихикала, Невилл уронил на пол ложку, а Колин тут же наставил на неё фотоаппарат.
− Снимок на память? − улыбаясь до ушей, спросил он. − С кольцом?
− Да, нам было бы интересно посмотреть, − Лаванда не сдавалась.
Гермиона с трудом удержалась, чтобы не развернуть сверток: она была почти уверена, что там находится портключ. Какое у всех будет лицо, когда она достанет перстень? Но это было бы уже верхом неосторожности.
− Прошу прощения, но шоу не будет, − прошипела она. − Опусти камеру! − гневно бросила она Колину.
Гермиона так рассердилась, что её руки тряслись, пока она убирала письмо и сверток в сумку. Идиоты. Придурки. Неужели так трудно было не подавать виду, что в письме что-то необычное? И вообще, этот способ сообщения никуда не годится.
***
− Какого черта вы себя так вели? − бушевала она. − Вы что специально хотели всем показать, что письмо от кого-то особенного? Я скрываю это всё, как только могу, а вы выдаете меня своим поведением!
− Ну и что? − Рон был в ярости. − Я считаю, что тебе не надо больше ходить на эти твои встречи! Так что, какая разница как мы себя вели?!
− Ты считаешь? − совсем завелась Гермиона. − С какого времени твое мнение стало всё решать? Ты считаешь одно, а я другое! Если ты считаешь, что мне не надо ходить, то это не значит, что я не буду ходить!
− То есть мое мнение для тебя ничего не значит? − выплюнул Рон.
− А моё для тебя? − воскликнула она.
− Прекратите! − Гарри побледнел. − Мы действительно вели себя как идиоты, Рон. В независимости от того, будет Гермиона встречаться с этим человеком или нет, − примирительно добавил он.
− Я уже две недели хочу с ней об этом поговорить, − не мог успокоиться Рон, − но она всё время уходит от разговора!
− Я не ухожу, − запальчиво выкрикнула она. − Я готовлюсь к занятиям с Кеннелом!
− Да к Мерлину эти занятия! − выкрикнул Рон. − Они и нужны только для этих встреч!
− Что вы раскричались в коридоре! − Гарри взмахнул руками. − Совсем с ума сошли?
Гермиона прикусила язык. Они действительно потеряли всякую осторожность, хоть в коридоре больше никого и не было.
Рон тоже замолчал, поджав губы и насупившись.
− Я договорился с МакГонагалл, − уже спокойнее сказал Гарри. − Мы можем воспользоваться думоотводом завтра с утра. Её не будет до обеда.
− У меня занятия, − всё еще тяжело дыша после разговора с Роном, заметила Гермиона.
− Ну, так прогуляй, − рассердился Гарри. − Что для тебя важней?
− Занятия, естественно, − язвительно сказал Рон. − Ты еще сомневаешься?
Она выразительно на него посмотрела.
− А что? − он вернул ей взгляд. − Разве не так?
− Нет, не так! − буркнула она и повернулась к Гарри. − Конечно, я приду.
***
Гарри неуверенно вертел в руках палочку.
− И как их вытаскивать? − немного нервно спросил он.
Они сидели вокруг массивной каменной чаши, покрытой рунами. Гермиона прочла, ведя пальцем по строчкам книги:
«При извлечении воспоминания, необходимо четко мысленно определить его временные рамки, приставить палочку к виску, после чего медленно проиграть воспоминание в голове от начала до конца, при этом плавным движением отводя палочку в сторону», − она отложила книгу.
− Видишь, всё просто, надо только подумать об этом воспоминании.
− Главное не делай резких движений и не думай о чем-нибудь еще, − Рон заглянул в думоотвод, − от этого всё может перепутаться.
− Что может перепутаться? − испугался Гарри.
− Воспоминания, конечно, − Рон повел пальцем по дну чаши.
− Не говори глупостей, − фыркнула Гермиона. − Кто тебе об этом рассказывал? Фред с Джорджем? Так это из разряда того, что они тебе про сортировку на первом курсе говорили.
− Да все знают историю про мага, который перепутал воспоминания и потом не узнал свою жену…
− Анекдот ты хотел сказать? − язвительно спросила Гермиона. − В книге ничего такого не написано.
− Ну не знаю, − пожал плечами Рон. − Эту историю знают все. Что с воспоминаниями надо быть осторожней.
− Давай Гарри, − подбодрила она друга, − если бы это было опасно, то об этом бы написали. − В подтверждение своих слов она помахала книгой.
− Ладно, − пробормотал он и посмотрел на друзей. − С чего начнем?
− С визита Риддла к той женщине, − Гермиона отложила книгу. − Я хочу узнать её имя.
Гарри помолчал некоторое время, после чего неуверенно поднёс палочку к виску. Её кончик утонул в черных взъерошенных волосах. Через мгновение он начал медленно удалять палочку от головы и следом за ней потянулся тонкий серебристый шлейф.
− Фу, − Рон скорчил рожу. − Как будто мозги вылазят!
− Не говори ему под руку! − возмутилась Гермиона. − Да еще такие гадости.
− Заткнитесь вы оба! − буркнул Гарри. Серебристая струя оборвалась возле его виска и словно висела в воздухе. − Из-за вас она порвалась посредине! − воскликнул он. − И что мне теперь делать?
− Засунуть обратно? − неуверенно предложил Рон.
− Положи ее в думоотвод, − нахмурилась Гермиона. − В книге написано, что длинные воспоминания можно вынимать по частям. Так что просто дальше вытаскивай с того места, на котором она прервалась.
Гарри гневно сверкнул на них глазами и осторожно опустил воспоминание в чашу. Оно свернулось в клубок, напоминающий небольшое облако, испускающее слабое серебристое свечение.
Пока он извлекал вторую часть, Гермиона с Роном молчали, чтобы не помешать ему снова.
Наконец всё было готово. Друзья переглянулись.
− Я никогда еще не бывал в думоотводе, − признался Рон, глядя на серебристые облака.
− Я тоже, − пожала плечами Гермиона, − но в книге написано, что это просто.
Рон с Гарри переглянулись с усмешкой.
− Что? − обиделась она.
− Ничего, − ухмыльнулся Рон.
Гермиона поджала губы. Да чтобы они делали, если бы она не принесла с собой книгу?
Они наклонились над чашей.
− И теперь надо просто опустить лицо, − объяснил Гарри, − и появится картинка, и надо коснуться этой… белой штуки.
Гермиона нагнулась ближе, сквозь завесь облаков стала проглядывать комната, и когда нос коснулся дымчатой субстанции, её вдруг затянуло, будто в водоворот, и в следующее мгновение она стояла в комнате, которая, несмотря на довольно большой размер, казалось тесной из-за того, что была битком набита мебелью и растениями. Чего тут только не было: комоды, стеллажи, диваны, пуфики, кресла, картины, старинные глобусы на подставках, металлические вазы с редкими экзотическими цветами. А прямо перед Гермионой невероятно толстая и вульгарно накрашенная женщина прихорашивалась, глядя в небольшое зеркало.
Вокруг словно висела пелена белесого тумана. «Это, наверное, из-за того, что мы смотрим воспоминание о воспоминании, − подумала Гермиона, − Гарри ведь видел все это уже в думоотводе». Но, несмотря на туман, и комната, и хозяйка были видны вполне отчетливо.
− Поторопись, Хоки, − властно приказала женщина. − Он сказал, что придет в четыре. Уже без двух минут, а он до сих пор никогда не опаздывал.
Гермиона оглянулась. Рядом с ней стоял Рон и Гарри, а за ними… Она затаила дыхание: еще один Гарри, только немного ниже ростом, и Дамбльдор. Она смотрела на покойного директора еще несколько мгновений и заметила, что нынешний Гарри тоже смотрит на него. Помедлив несколько мгновений, она повернулась обратно к женщине. Она здесь для того, чтобы узнать больше о Хоркруксах, Риддле и этой наследнице Хаффлпафф, а не чтобы предаваться воспоминаниям.
***
Она медленно, словно паря, поднималась вверх, чувствуя руку Гарри на плече. Неожиданно стало темно, и Гермионе показалось, что она перевернулась вверх тормашками, после чего она ощутила пол под ногами, и в глаза ударил яркий свет. Рядом стоял Гарри и тянул Рона за руку из серебристого тумана, клубившегося в чаше.
Гермиона торопливо принялась искать в сумке бумагу и перо.
− Хепзиба, − повторяла она, чтобы не забыть, − Хепзиба…
Она быстро записала имя на чистом листке пергамента.
− Уфф, − Рон покачал головой, − я и не думал, что Тёмн… Волдеморт был таким…
− Каким? − Гермиона забралась с ногами в кресло.
− Ну… − Рон замялся. − Я думал, он был урод какой-нибудь…
− Он и есть урод, − задумчиво сказала она, − видел, как у него глаза блестели?
− Ну, всё равно, − покачал головой Рон. − Он какой-то слишком красивый.
− Как будто внешность что-то значит, − пожала плечами Гермиона.
− Ну и что? − Гарри посмотрел на друзей. − У вас какие-нибудь идеи появились?
− Во-первых, я проверю эту женщину по моему списку, − загнула палец Гермиона. − Во-вторых, хорошо, что мы увидели Хоркруксы…И, в-третьих, − она замолчала.
− В-третьих?.. − не выдержал Гарри.
Гермиона посмотрела на него.
− Когда она достала медальон, то у меня было чувство deja vu… − задумчиво сказала она.
− Дежа чего? − переспросил Рон.
− Deja vu, − раздраженно откликнулась она. − Как будто, я уже видела его раньше. Но ведь я не могла нигде его видеть!
− Может в какой-нибудь книжке? − предположил Рон.
− Вполне возможно, − кивнул Гарри, − если он принадлежал Слизерину, то мог быть на какой-нибудь иллюстрации. Ты же во всех этих книгах копаешься.
− Не знаю… − Гермиона закусила губу. − Мне кажется, что я видела его по настоящему, а не в книге… Но даже ума не могу приложить где.
− Может, в каком-нибудь антикварном магазине? − живо заинтересовался Гарри.
− Но я не бывала в волшебных антикварных магазинах, − беспомощно отозвалась Гермиона. − Ну, за исключением магазинов старых книг…
− Может, ты видела его у кого-то?
− Не получается вспомнить, − с досадой сказала она. − Чем больше пытаюсь, тем дальше мысль ускользает. Может, действительно в книге… Надо будет их посмотреть.
− Вот если бы как-то выяснить, кто такой этот Р.А.Б. − уныло сказал Гарри. − Тогда было бы ясно с чего начинать.
Гермиона задумчиво перебирала пальцами волосы. В прошлом году она безуспешно пыталась найти человека с такими инициалами. Но… тогда она искала только среди фамилий известных волшебников. Теперь, когда она уже в течение нескольких месяцев работала с группой над списком погибших, она понимала, что на самом деле её поиски в прошлом году были не очень тщательными. И занималась она этим всего несколько дней.
− Я могу занять поисками мою группу, − медленно сказала она. − Но я не знаю, от чего оттолкнуться. К примеру, сейчас мы ищем всех погибших насильственной смертью в период сразу после победы над Гриндевальдом. Кстати, я могу для начала поискать среди них людей с такими инициалами. Ведь он в той записке писал, что умрет?
− Да, − кивнул Гарри. − Это было такое… предсмертное обращение.
− Может, он предвидел, что Волдеморт его убьёт? − предположил Рон.
− В общем, я могу начать с этого. Но дальше… − она пожала плечами. − Не могу же проверять всех подряд, по какой-нибудь переписи населения, если таковая вообще существует…
Гарри потер лоб.
− Всех подряд − это совсем глупо, − покачал он головой.
− Давайте думать логически, − Гермиона взяла перо и листок бумаги. − Какого возраста скорей всего был этот Р.А.Б.?
− Кто это вообще мог быть? − поддержал её Рон.
− Мы знаем, что он откуда-то знал о Хоркруксах, это раз, − Гермиона записала первый пункт на листочке.
− Что он хотел его разрушить и надеялся, что Волдеморт когда-нибудь встретит себе равного и погибнет, − сказал Гарри. − Я эту его записку наизусть выучил.
Гермиона записала еще два пункта.
− И он был уверен, что вскоре умрет, − закончил Гарри.
− Если ты помнишь записку, то прочти нам полный текст, − предложила она.
Гарри нахмурился и запустил руки в волосы, и тихо начал:
«Я знаю, что умру раньше, чем вы это прочтете, но я хочу, чтобы вы знали, что это я раскрыл ваш секрет. Я украл настоящий Хоркрукс и намерен разрушить его, как можно скорее.
Я встречаю смерть в надежде, что когда вы встретите равного себе, вы вновь будете смертны».
Когда Гарри замолк, ребята еще некоторое время молчали, переваривая скупые предсмертные слова таинственного незнакомца.
Наконец Гермиона прочистила горло.
− То место… − она нервно покусывала кончик пера. − Про встречу с равным и что он снова будет смертен… Не значит ли это, что пророчество уже было сделано, и… этот человек о нём знал?
− Звучит логично, − согласился Гарри.
− Но он мог это и просто так написать, − заметил Рон. − Он же написал «надеюсь».
− «Надеюсь» тут скорей относится к тому, что Волдеморт снова станет смертным, − заметила Гермиона.
− Учитывая, что в пророчестве тоже говорилось о «равном», скорее всего, это не случайное совпадение, − мрачно сказал Гарри.
− Предлагаю принять для начала эту гипотезу, − Гермиона начала писать столбиком года на листочке. − Это поможет нам сузить пространство поиска. Если он знал о пророчестве, то, значит, был жив, по крайней мере, до… семьдесят девятого года, − она обвела цифру.
− И… был приближенным Волдеморта? − неуверенно предположил Гарри.
− Почему? − удивился Рон.
− Потому что о пророчестве знали в тот момент Дамбльдор, Снейп и Волдеморт… Ну, и мы не знаем кому еще Волдеморт об нём рассказал.
− Я бы на его месте не стал о таком распространяться, − хмыкнул Рон.
− Члены Ордена Феникса, наверное, тоже были в курсе, − заметила Гермиона.
− Но среди членов старого Ордена не было никого с такими инициалами, − возразил Рон.
− И добавьте к этому, что он знал о Хоркруксах! − с энтузиазмом добавил Гарри. − Скорей всего, о них могли знать только Пожиратели.
− Я сильно сомневаюсь, что Волдеморт кому-то о них рассказывал, − покачала головой Гермиона. − Это же, по его мнению, путь к бессмертию, он бы не стал им делиться.
− Может, тот случайно узнал? − Рон вопросительно посмотрел друзей. − Увидел, к примеру, как Волдеморт его делает, или что-то в этом роде?
− В любом случае, − Гермиона нарисовала стрелку из второго пункта своего списка, − у Пожирателей было больше шансов узнать о Хоркруксах, чем у нормальных людей. Во-первых, они общались с Волдемортом, а во-вторых, они интересовались черной магией.
− Тут только одна несостыковка получается, − Гарри снял очки и принялся протирать их рукавом мантии, − зачем человеку, поддерживающему Волдеморта, уничтожать его Хоркрукс и писать, что желает тому смерти?
− Может, он раскаялся? − наклонив голову, Гермиона изучала свою схему.
− Ага, уж Пожиратели раскаиваются, − хмыкнул Рон. − Как же. Десять раз. Утром и вечером каются, а потом опять за старое берутся.
− Ну, мы же не знаем, были такие случаи или нет, − возразила она. − В общем, скорее всего, это был кто-то, кто, по крайней мере, общался с Пожирателями.
− Итого, слизеринец, − заключил Гарри, водрузив очки обратно на нос.
− Не обязательно, но с высокой вероятностью, − согласилась Гермиона. − Теперь, давайте подумаем какого возраста? Старый или молодой?
− Пожиратели все моложе Волдеморта, или того же возраста, − пожал плечами Гарри.
− Получается кто-то из Слизерина, родившийся не раньше конца двадцатых годов, и не позже…− она наморщила лоб. − Допустим, Р.А.Б. был, по крайней мере, совершеннолетним в момент, когда было сделано пророчество. Семьдесят девять минус семнадцать, будет шестьдесят второй год.
− Здорово, − восхитился Рон. − Как мы все по полочкам разложили! Давно надо было выпросить у МакГонагалл кабинет и здесь поговорить.
− Это называется мозговой штурм, − важно сказала Гермиона. − Остается только вопрос, где я могу найти имена всех, кто учился в Слизерине в этот период времени.
− Это проще простого, − заявил Гарри.
Гермиона и Рон с удивлением посмотрели на друга.
− Архив, − сказал он, улыбаясь до ушей. − Архив Хогвартса. Я ведь там нашел адрес приюта, где учился Риддл. Там есть данные про всех учеников.
***
До библиотеки в этот день ей удалось добраться только поздним вечером: было большое собрание старост и ответственных, после которого ей пришлось еще объяснять своим первоклашкам все нововведения в случае чрезвычайной ситуации. Она смертельно устала и больше всего хотела отправиться спать, но все же не смогла удержаться, чтобы не проверить, была ли Хепзиба в списке, составленном по газетам.
Не ожидая никого там увидеть в такой час, она была удивлена, застав в библиотеке Лавинию. Чем та занималась, было не понятно, потому что когда Гермиона зашла, девочка вздрогнула, как будто её застали за чем-то нехорошим, и тут же начала торопливо собирать свои вещи, после чего, попрощавшись, быстро ушла.
От этого на душе остался неприятный осадок, и, перебирая списки, Гермиона не могла отделаться от подозрительных мыслей. Чем та занималась здесь в такое время? Может быть, Лавиния смотрела, что делают другие члены их группы? Иначе, зачем ей быть в библиотеке тогда, когда все уже разошлись? Гермиона продолжала держать девочку на работе с газетами, не допуская ни к каким более серьезным вопросам.
В который раз она думала, не забыть ли о принципах, и не убрать ли Лавинию из группы вообще. Это будет не справедливо, но зато намного спокойней. Пока что она не поймала девочку ни на чем плохом, и выгонять её не было никакого повода. Работала она куда эффективней, чем Присцилла с Малькомом, и быстрее, чем Невилл. В общем-то, после Мелиссы, Лавиния была наиболее ценным работником группы, и если бы Гермиона посадила её за судебные процессы вместе с Невиллом, то они бы, наверное, почти закончили эту часть работы к данному моменту. Проблема была в доверии.
Глаза вдруг зацепились за знакомое имя: Хепзиба… Смит.
Рядом с именем были записаны название, номер и дата выпуска газеты. Гермиона быстро принялась листать копии газетных статей.
***
«Сегодня утром, известная коллекционерка и меценатка Хепзиба Смит, была найдена мертвой. Причиной смерти послужила ошибка домового эльфа …»
На фотографии Хепзиба была снята в более молодом возрасте, чем в воспоминании Гарри. Но она была так же ярко накрашена и глупо улыбалась, и рядом с ней был красивый мужчина, на вид значительно её моложе.
И ни слова про пропажу предметов из коллекции. Заметка об этом появилась значительно позже, когда родственники обыскали все тайники в доме несчастной Хепзибы.
Вот так… Гермиона отложила заметку. Итак, Хепзиба Смит была в списке, составленном девочками по газетам, но вряд ли она попала бы в список наиболее вероятных кандидатур. Во-первых, виновной в смерти сразу была признана эльфийка, во-вторых, в заметке не было ничего про пропажу ценных реликвий… Надо принять к сведению, что Волдеморт всегда пытался с помощью воздействия на память создать фальшивого «убийцу». Так было и с убийством Риддлов, и с Хепзибой.
Теперь надо решить с архивом. Кого туда отправить? Мелисса сейчас не была занята никакой серьезной работой, и достаточно самостоятельна, чтобы организовать работу на новом месте. Кого дать ей в подручные? Гермиона кусала губы. Ей хотелось избавиться от Лавинии в своем окружении. Может, отправить её с Меллисой в архив? Вряд ли можно сделать какие-то далекоидущие выводы из поисков человека с инициалами Р.А.Б. Судя по тому, что медальон так и лежал в пещере, Волдеморт не знал, что Хоркрукс подменили.
Тихонько скрипнула дверь и Гермиона, вздрогнув, подняла глаза. Это был Рон.
***
− Ты от меня бегаешь, − он хмуро смотрел на неё.
− Я пошла, чтобы найти заметку про Хепзибу… − оправдывалась Гермиона.
Она примостилась на краешке стола, а он стоял напротив, чуть-чуть насупившийся и сердитый.
− Сегодня заметку, вчера тоже что-то было, позавчера окллюменция, а завтра ты идешь на эту встречу.
− Рон, − она избегала его взгляда, − это не потому, что я не хочу с тобой поговорить, просто у меня действительно в последнее время куча дел.
− Я против, чтобы ты туда шла, − упрямо сказал он.
− Нам нужна информация, и он её даёт! − воскликнула Гермиона. − Как я могу от этого отказаться? Ты не понимаешь… Я читаю газеты и… Информация действительно полезная. Она спасает жизни!
− Но почему именно ты? Что это за странное условие, объясни мне, что этот тип не хочет работать ни с кем другим?
Гермиона закусила губу. Потому что это − Снейп. Остальные члены Ордена не поверят ни одному его слову. И, возможно, будут правы. Но они и не видели дуэль в ночи между Снейпом и тем Пожирателем, когда за её спиной был десяток первоклашек. И объяснить всё это Рону совершенно не возможно.
− Это его условие, я не могу знать причины, − наконец вымолвила она, опустив глаза.
− Но я про это и говорю, − вспылил Рон. − Странное какое-то условие. Если он хочет работать на нас, то какая разница с кем?
− Я не знаю, − устало ответила Гермиона.
− Я боюсь за тебя, − с жаром сказал он. − Я не хочу, чтобы ты рисковала!
− Рон, мы все рискуем, как черти, − воскликнула она. − Ты думаешь, мы не рисковали, когда ездили в приют?
− Но не так! Ты же просто идешь в пасть к врагу!
− Рон, в первый раз было страшно, − она подняла на него глаза, − но теперь, когда я уже два раза с ним встречалась, и он не пытался напасть, чего ты так переживаешь?
− Между прочим, ты меня очень обидела тем, что не рассказала сразу! − воскликнул Рон. − Как ты могла пойти на встречу с Пожирателем Смерти, не предупредив меня?
− Если бы я рассказала, то ты бы меня не пустил!
− Если мы с тобой вместе, ты должна советоваться со мной!
− Да ты только своё мнение считаешь правильным! Мы бы просто поссорились! − что и происходит сейчас.
− И поэтому ты предпочитаешь просто мне ничего не говорить? − выкрикнул Рон.
Гермиона задохнулась, чувствуя, как в глазах набухают слёзы. Рон смотрел на неё горящими от гнева глазами, а она изо всех сил пыталась не расплакаться. И вдруг обмерла. Ей показалось, что чуть-чуть скрипнула дверь. Словно кто-то осторожно её прикрыл. Она подняла руку, призывая Рона к молчанию. Слезы тут же высохли. Рон непонимающе смотрел на неё.
Было тихо. Гермиона осторожно подошла к двери и резко её распахнула. Там никого не было. Она пошла к лестнице и наклонилась над перилами. Где-то внизу слышались торопливые шаги, словно кто-то бежал по лестнице. Сердце упало. Неужели кто-то слышал их разговор?
Рон вышел из комнаты и тоже подошел к лестнице.
− Что случилось? − неуверенным голосом спросил он.
Гермиона схватилась руками за пылающие щеки, не глядя на него.
− Тут кто-то был? − голос Рона дрогнул.
− Не знаю… − она тяжело дышала. − Мне показалось, что дверь скрипнула. И шаги внизу… на лестнице…
− Может, просто кто-то спускался с другого этажа…
− Что мы наделали Рон… − её голос дрожал. − Что если кто-то слышал, как ты кричал?
− Скорей всего, тебе показалось… − успокаивал он её.
Гермиона почувствовала, что её начинает бить дрожь. Она медленно пошла обратно в комнату. Рон молча следовал за ней.
Он плотно закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Гермиона, обхватив себя руками, принялась нервно ходить по комнате взад вперед.
Если кто-то их слышал… Рон так кричал. Про Пожирателя Смерти, и про встречу… Она чувствовала, как её охватывает паника.
− Скорей всего, там никого не было, − бубнил Рон, но в его голосе слышалась вина. − Тебе показалось.
Не отвечая, она продолжала мерить шагами комнату.
− И даже если кто-то был, то, скорей всего, открыл дверь, увидел нас и ушел, − продолжал он. − Вряд ли он что-то услышал.
− Ты так кричал Рон! − она остановилась посреди комнаты. − Зачем ты вообще пришел сюда об этом разговаривать! Зачем?!
− Ну и что, если даже кто-то слышал? − Рон подошел к ней и попытался её обнять. − Кто мог сюда прийти, кроме членов твоей группы? Может, это опять был Невилл?
Она вырвалась из его рук и, сев за ближайший стол, разрыдалась, уронив голову на руки. А что если это была Лавиния? Что если та что-то забыла и из-за этого вернулась?
Продолжая рыдать в голос, Гермиона оглядела комнату. На столах ничего не было. Она нагнулась, и увидела перо, валявшееся между столами Лавинии и Присциллы. Чье это перо? Может, это за ним она возвращалась? Гермиона зарыдала еще сильней.
− Ну, успокойся, − Рон принялся гладить её по плечу. − Скорей всего, всё нормально.
Она гневно скинула его руку.
− Ты всегда так делаешь! − яростно выкрикнула она. − Только о себе думаешь! Мы тысячу раз говорили, что нельзя разговаривать об этом где попало! Но тебе наплевать, наплевать, что если кто-то услышит, это… Это… становится намного опаснее для меня!
Рон молча стоял рядом, больше не пытаясь к ней прикасаться.
− Теперь, если кто-то знает… − слезы душили её.
− Тем более, тебе не стоит завтра никуда идти…
Она вскочила.
− Я все равно пойду! − Гермиона была в ярости. − Боже! Как я жалею, что вообще тебе что-то рассказала! Больше этого не повторится!
Она схватила сумку и вся в слезах выбежала из комнаты.
Глава 15. Воспоминания
Дисклеймер: мне ничего не принадлежит, коммерческих целей не преследую.
Глава 15. Воспоминания
Войдя в гостиную, Гермиона осторожно осмотрелась по сторонам, выискивая глазами Рона. Тот стоял возле стола, за которым сидел Шеймус, и, наклонившись, что-то с увлечением разглядывал в журнале, разложенном перед ними. Шеймус что-то сказал, и они оба засмеялись. Вот и прекрасно, что он занят. Стараясь не производить никакого шума, она быстро поднялась в спальню.
Уже внутри Гермиона остановилась, прислонившись к двери. С самой поездки в приют она избегала Рона по вечерам. Вчера, правда, он был в патруле, а в понедельник на спецкурсе. Но в остальные дни приходилось прикладывать усилия, чтобы незаметно проскользнуть в спальню после ужина или после работы в библиотеке. Боже, что она делает? В конце концов, они просто поссорятся, и в этом некого будет винить, кроме самой себя.
Гермиона отошла от двери и, подойдя к кровати, с досадой бросила сумку на пол. Просто… Просто ей позарез нужно было продвинуться в легиллименции до завтрашнего занятия с Кеннелом. А когда еще заниматься как не по вечерами? Кроме того, она боялась неприятного разговора о встречах с информатором. Сначала они его отложили из-за бала, потом были слишком заняты подготовкой к поездке в приют. Но теперь, когда никаких срочных планов больше не было, Рон, без сомнения, заведет этот разговор при первой же возможности, и ничем хорошим это не кончится. Если он что-то решил, то его уже ни за что не переубедишь. И ладно, если бы речь шла о чём-то личном, чём-то касающимся только её, тогда можно было бы и согласиться, чтобы не ссориться. Но отказаться от источника информации, которая нужна всему Ордену? Да и не только Ордену… Она не могла этого сделать, чтобы Рон не думал по этому поводу.
Гермиона села на кровать, уперлась локтями в колени, и опустила лицо в ладони. Как ни откладывай этот разговор, он всё равно произойдет. Но если удастся еще потянуть время, то тогда… Она зябко поежилась. Тогда либо проблема отпадёт сама по себе, либо появится дополнительный аргумент «за». Только когда это произойдет? И сколько еще можно тянуть, пока Рон не взорвется?
Всё. Надо не думать о всякой ерунде. Надо заниматься. Нельзя терять время из-за глупых переживаний. Она резко встала с кровати и, подняв сумку, вытащила учебник по легиллименции. После чего, отгоняя в сторону тяжелые мысли, села в уже привычную позу на полу и сделала глубокий вдох, раскрывая учебник на нужной странице.
Главу «От эмоций к воспоминаниям: первые шаги в чужом сознании» она знала уже почти наизусть. Но на практике переход от простого сканирования эмоционального фона к проникновению в воспоминания оказался невероятно сложным. Существовала принципиальная разница в самой методике легиллиментного воздействия в этих двух случаях, и теория мало помогала её понять. Согласно учебнику, для этого требовались «общее расслабление и частичная концентрация», но как можно одновременно и расслабиться, и сконцентрироваться оставалось выше понимания Гермионы. Поэтому, несмотря на то, что закрепить первый успех оказалось на удивление легко, и теперь она с первого раза чувствовала настроение Джинни, продвинуться дальше пока не удавалось ни на шаг. Словно впереди стояла стена, через которую было не пробиться. Оставалось только надеяться, что Кеннел поможет как-то перейти этот барьер. И поэтому нужно было заниматься каждый вечер, чтобы быть максимально готовой к следующему занятию.
***
В кабинете было тихо, о стекло стучал дождь, в коридоре время от времени раздавались шаги.
− Нет, у меня не получается, − Гермиона отвела взгляд от глаз Кеннела, казавшихся неестественно большими за толстыми линзами очков. Тот, казалось, забыл о занятии и думал о чем-то своем, пока она безуспешно пыталась проникнуть в его сознание.
Магистр вздрогнул, возвращаясь к действительности.
− Ни у кого не получается так быстро, − мягко сказал он. − Это очень сложная комбинация различных приемов. После того, как получится первый раз, станет намного легче. Важно хмм… почувствовать это состояние.
− Я не понимаю как это: расслабиться и сосредоточиться одновременно, − с досадой сказала Гермиона.
− Суть расслабления в данном случае не совсем аналогична тому, что необходимо для сканирования эмоций, − Кеннел поднялся со своего кресла и подошел к окну. − Видите ли, человеку свойственно хмм… «излучать эмоции», и, чтобы их почувствовать, достаточно успокоиться и расслабиться.
Гермиона машинально кивала, хоть он смотрел не на неё, а в окно.
− Хмм… Они над нами издеваются, − Кеннел повернулся, − неделю подряд ставят дожди. Так о чем мы говорили?
− О расслаблении и концентрации.
− Да… Так вот, в отличие от эмоций, человеку свойственно прятать свои воспоминания и мысли, так сказать, «закрывать» их. Поэтому простым расслаблением нельзя достичь успеха в данном случае.
− Но как можно одновременно и расслабиться, и сконцентрироваться?
− Под расслаблением в данном случае понимается абстрагирование от всех внешних раздражителей. То есть вы должны перестать думать о чем-то постороннем, перестать волноваться, достигнуть состояния хмм… «нейтральности» к окружающему миру.
Он подошел к Гермионе и остановился рядом.
− Нейтральности к внешнему миру, мисс Грейнджер, но, − он сделал ударение на этом слове и поднял указательный палец, − не к вашей цели. По отношению к человеку, которого вы собираетесь сканировать, точнее даже к тем воспоминаниям и мыслям, которые вас интересует, вы должны, напротив, достичь состояния предельной концентрации.
− Я понимаю это на словах, в теории, − нахмурилась Гермиона, − но не могу применить.
− Это придет со временем, с упражнениями.
− Магистр, − Гермиона закусила губу, − я читала в учебнике, что самое главное − почувствовать это состояние в первый раз…
− Совершенно верно, после этого ваше обучение пойдет более-менее равномерными шагами, − согласился пожилой маг.
Он вернулся к своему креслу и снова сел за стол.
− И я подумала… − она нервничала.
− Да?.. − поощрил её Кеннел.
− Что, если мне попытаться сделать это… с менталем? − она робко посмотрела на ученого. − Вы сказали, что он многократно усиливает способности, и, может быть, с ним у меня получится, и тогда я пойму какое это состояние, и дальше мне будет легче достичь его самостоятельно? − выпалила она на одном дыхании и с надеждой посмотрела на пожилого мага.
Он молчал. В воздухе повисла неловкая пауза.
− Интересная мысль, − он положил руки перед собой и сцепил пальцы в замок. − Немного противозаконная, правда.
− Почему?
− Менталь очень ценный артефакт и на пользование им необходимо иметь специальный допуск.
− То есть вы не можете позволить мне использовать?
Кеннел вздохнул.
− В принципе, ничего страшного не случится, если вы в моем присутствии попробуете работать с ним, − он машинально поглаживал рукой бороду. − Хоть это и будет нарушением министерских правил…
− Я… − Гермиона кусала губы. − Просто я думала, это мне очень помогло бы… Хотя бы один раз, чтобы понять какое состояние надо достичь при легиллименции…
Еще немного поколебавшись, Кеннел открыл ящик стола и вынул из него коробочку с прибором.
− Ну что ж, думаю, один раз действительно стоит попробовать, − он извлек хрупкую вещицу из футляра и от неё заструился серебристый свет. − Вы готовы?
− Да, − Гермиона взволновалась и почувствовала, как щеки заливаются румянцем, − только объясните, как им пользоваться.
− Это очень просто, вы сами всё почувствуете, − Кеннел придвинулся к столу и наклонился вперед. − Только давайте предварительно договоримся, какие воспоминания вы будете смотреть, − он печально улыбнулся, − менталь − опасный прибор.
− Какие? − с готовностью отозвалась Гермиона.
− Хмм… − Кеннел осторожно крутил в пальцах прибор, − давайте выберем что-нибудь совершенно хмм… безопасное. Ну, к примеру, узнайте, что я ел на завтрак.
Она кивнула и неуверенно протянула руку.
Менталь казался невероятно хрупким, тонким, ломким. И казалось, что от него передается что-то, что не возможно точно сформулировать словами. Что это было? Умение? Сила? Все определения не подходили, не передавали сути этого чувства.
Она бережно взяла его обеими руками, и, держа перед грудью, посмотрела на Кеннела.
Магистр сидел, опустив взгляд вниз.
− Привыкните немного к ощущениям, − сказал он, не поднимая глаз. − И постарайтесь настроиться на вопрос, захотеть узнать ответ на него. И прошу вас, если вы хмм… не сможете контролировать сканирование, немедленно положите прибор на стол.
− Не смогу контролировать? − переспросила Гермиона, пытаясь освоиться с этим странным незнакомым чувством, которое дарил менталь.
− Увидите лишнее, − усмехнулся ученый.
***
Внешние ощущения, посторонние мысли словно отдалялись, становились не значимыми, не важными, не нужными. И в то же время, Гермиона чувствовала, как внутренне собирается, как заостряется внимание, и все нервы становятся как натянутые струны. Это ощущение нарастало, пока не заполнило целиком, и она не почувствовала себя как стрела, нацеленная в мишень искусным стрелком.
− Готовы?
− Да, − тихо откликнулась она.
Кеннел поднял глаза, и они взгляды встретились.
«Завтрак, завтрак, завтрак», − непрестанно повторяла она про себя, и менталь засветился ярче, потянул её вперед, как иголка тянет за собой нить, пробивая зеркальную гладь глаз человека, сидящего напротив, увлекая её внутрь чужого мира.
Тысячи ярких картинок летели мимо неё, как будто осенние листья, несомые ураганным ветром, и можно было, протянув руку, схватить любую. «Завтрак», − повторила она упрямо, и один из листьев полетел ей в лицо, становясь больше и больше, пока не заполнил собой всё пространство.
В большой, викторианского вида гостиной, стоял круглый, темного дерева стол, покрытый белой скатертью. В одну секунду Гермиона словно увидела, услышала, почувствовала всё, что было в комнате: тяжелые портьеры, за которыми виднелись двери в другую комнату, кресла стоящие у незажженного камина, тиканье стоявших у стены часов, аромат горячего кофе, струившийся из блестящего кофейника на столе. Помимо него на белой скатерти стояла корзинка со свежими булочками, вазочка с янтарным мёдом, раскрытая белая фарфоровая масленка с мягким, подтаявшим маслом. За столом не было никого, кроме Кеннела. Он неторопливо пил кофе, на тарелке лежала надрезанная сбоку булочка, намазанная маслом. С пристроенной сбоку к тарелке чайной ложки стекал мед и расползался маленькой лужицей, медленно приближаясь к булочке. Картинка была необыкновенно четкая, ясная, со множеством деталей, запахов, звуков, как будто Гермиона действительно находилась в комнате.
Кеннел встал из-за стола и, вытерев белой крахмальной салфеткой губы, направился к двери. Гермиона чувствовала, что может пойти следом за ним, но осталась стоять в гостиной. Картинка стала рассеиваться, и вокруг опять закружил разноцветный листопад, и вдруг Гермиону снова куда-то потянуло, и она обнаружила себя уже в Министерстве, в холле, вокруг сновали спешащие на работу маги, золотые символы на потолке двигались в загадочном танце, и кто-то позвал Кеннела сзади…
«Стоп! Стоп! Стоп!» − Гермиона рванулась в сторону, пытаясь отвернуться, убежать от развернувшейся картинки. И словно вынырнула на поверхность воды из пруда. Всё пропало, и от этого в голове стало как-то пусто и неприятно.
− С вами всё в порядке? − голос Кеннела звучал как будто издалека. Гермиона поняла, что сидит крепко зажмурившись и отвернувшись от стола. Раскрыв глаза она осторожно положила менталь на стол перед собой. Окружающие звуки, краски, запахи стали возвращаться в её сознание.
− Кофе и булочки с маслом и мёдом, − немного смущенно пробормотала она.
− Да, я знаю, что вы видели, − магистр взял менталь и уложил его обратно в футляр. − И что вас потом утянуло дальше, в Министерство. Но вы быстро справились и вышли из моего сознания. Поздравляю, сегодня вы впервые использовали легиллименцию.
Гермиона сидела, погрузившись в мысли о только что испытанных ощущениях. «Общее расслабление и частичная концентрация». Да, теперь она понимала, что подразумевалось под этим.
− Думаю, общее представление вы получили, − Кеннел убрал коробочку в ящик стола. − Теперь вам надо попытаться достичь такого состояния самостоятельно. Конечно, дело пойдет медленно, и вы очень не скоро сможете увидеть чужие воспоминания, но тут дело исключительно за упражнениями.
− Да, − задумчиво ответила Гермиона. − Я поняла, что нужно делать…
− Попробуете на этот раз сами?
Гермиона глубоко вздохнула, уселась в кресле поудобней и посмотрела ученому в глаза. На этот раз ничто не тянуло её за собой. Надо самой стать той стрелой, которая пробивает стену, скрывающее самое сокровенное, что только есть у человека.
***
В этот раз сова принесла вместе с письмом посылку: небольшой сверток, величиной чуть больше наперстка. Предусмотрительно прикрыв ладонями тарелку, Гермиона спасла свою овсянку. Завернутый в желтую бумагу сверток больно ударил её по руке и откатился к стакану Гарри.
Она подняла глаза на друга и с трудом подавила желание послать в него какое-нибудь заклятье. Он с таким взволнованным видом уставился на посылку, что дураку было ясно, что с той что-то не чисто. Она посмотрела на Гарри свирепым взглядом, но он не отрывал глаз от свертка. Гермиона неторопливо потянулась и с как можно более невозмутимым видом взяла его. Гарри, наконец, поднял глаза и посмотрел на неё с заговорщицким видом. Черт! Он бы еще крикнул на весь зал, что это от Пожирателя Смерти, который поставляет им информацию.
− Я же говорила, что у Гермионы тайный поклонник, − сбоку раздался голосок Лаванды. − Вы только посмотрите на Рона!
Гермиона повернулась и с ужасом увидела, что тот покраснел до кончиков ушей и смотрел на письмо так, будто хотел испепелить его взглядом.
− Гермиона, признавайся, кто это? − Лаванда не унималась. − Ты завела роман с каким-нибудь магглом?
Весь стол теперь смотрел на них, сидевший рядом с Роном Дин незаметно приставил ему сзади пальцами рожки к голове и расхохотался. Будто этого было мало, Колин в мгновение ока вытащил откуда-то фотоаппарат и сделал снимок. На них начали оборачиваться школьники, сидевшие за другими столами. Гермиона почувствовала ярость.
− Да, Лаванда, − фальшиво улыбаясь, сказала она, − это жених прислал мне обручальное кольцо.
Джинни захихикала, Невилл уронил на пол ложку, а Колин тут же наставил на неё фотоаппарат.
− Снимок на память? − улыбаясь до ушей, спросил он. − С кольцом?
− Да, нам было бы интересно посмотреть, − Лаванда не сдавалась.
Гермиона с трудом удержалась, чтобы не развернуть сверток: она была почти уверена, что там находится портключ. Какое у всех будет лицо, когда она достанет перстень? Но это было бы уже верхом неосторожности.
− Прошу прощения, но шоу не будет, − прошипела она. − Опусти камеру! − гневно бросила она Колину.
Гермиона так рассердилась, что её руки тряслись, пока она убирала письмо и сверток в сумку. Идиоты. Придурки. Неужели так трудно было не подавать виду, что в письме что-то необычное? И вообще, этот способ сообщения никуда не годится.
***
− Какого черта вы себя так вели? − бушевала она. − Вы что специально хотели всем показать, что письмо от кого-то особенного? Я скрываю это всё, как только могу, а вы выдаете меня своим поведением!
− Ну и что? − Рон был в ярости. − Я считаю, что тебе не надо больше ходить на эти твои встречи! Так что, какая разница как мы себя вели?!
− Ты считаешь? − совсем завелась Гермиона. − С какого времени твое мнение стало всё решать? Ты считаешь одно, а я другое! Если ты считаешь, что мне не надо ходить, то это не значит, что я не буду ходить!
− То есть мое мнение для тебя ничего не значит? − выплюнул Рон.
− А моё для тебя? − воскликнула она.
− Прекратите! − Гарри побледнел. − Мы действительно вели себя как идиоты, Рон. В независимости от того, будет Гермиона встречаться с этим человеком или нет, − примирительно добавил он.
− Я уже две недели хочу с ней об этом поговорить, − не мог успокоиться Рон, − но она всё время уходит от разговора!
− Я не ухожу, − запальчиво выкрикнула она. − Я готовлюсь к занятиям с Кеннелом!
− Да к Мерлину эти занятия! − выкрикнул Рон. − Они и нужны только для этих встреч!
− Что вы раскричались в коридоре! − Гарри взмахнул руками. − Совсем с ума сошли?
Гермиона прикусила язык. Они действительно потеряли всякую осторожность, хоть в коридоре больше никого и не было.
Рон тоже замолчал, поджав губы и насупившись.
− Я договорился с МакГонагалл, − уже спокойнее сказал Гарри. − Мы можем воспользоваться думоотводом завтра с утра. Её не будет до обеда.
− У меня занятия, − всё еще тяжело дыша после разговора с Роном, заметила Гермиона.
− Ну, так прогуляй, − рассердился Гарри. − Что для тебя важней?
− Занятия, естественно, − язвительно сказал Рон. − Ты еще сомневаешься?
Она выразительно на него посмотрела.
− А что? − он вернул ей взгляд. − Разве не так?
− Нет, не так! − буркнула она и повернулась к Гарри. − Конечно, я приду.
***
Гарри неуверенно вертел в руках палочку.
− И как их вытаскивать? − немного нервно спросил он.
Они сидели вокруг массивной каменной чаши, покрытой рунами. Гермиона прочла, ведя пальцем по строчкам книги:
«При извлечении воспоминания, необходимо четко мысленно определить его временные рамки, приставить палочку к виску, после чего медленно проиграть воспоминание в голове от начала до конца, при этом плавным движением отводя палочку в сторону», − она отложила книгу.
− Видишь, всё просто, надо только подумать об этом воспоминании.
− Главное не делай резких движений и не думай о чем-нибудь еще, − Рон заглянул в думоотвод, − от этого всё может перепутаться.
− Что может перепутаться? − испугался Гарри.
− Воспоминания, конечно, − Рон повел пальцем по дну чаши.
− Не говори глупостей, − фыркнула Гермиона. − Кто тебе об этом рассказывал? Фред с Джорджем? Так это из разряда того, что они тебе про сортировку на первом курсе говорили.
− Да все знают историю про мага, который перепутал воспоминания и потом не узнал свою жену…
− Анекдот ты хотел сказать? − язвительно спросила Гермиона. − В книге ничего такого не написано.
− Ну не знаю, − пожал плечами Рон. − Эту историю знают все. Что с воспоминаниями надо быть осторожней.
− Давай Гарри, − подбодрила она друга, − если бы это было опасно, то об этом бы написали. − В подтверждение своих слов она помахала книгой.
− Ладно, − пробормотал он и посмотрел на друзей. − С чего начнем?
− С визита Риддла к той женщине, − Гермиона отложила книгу. − Я хочу узнать её имя.
Гарри помолчал некоторое время, после чего неуверенно поднёс палочку к виску. Её кончик утонул в черных взъерошенных волосах. Через мгновение он начал медленно удалять палочку от головы и следом за ней потянулся тонкий серебристый шлейф.
− Фу, − Рон скорчил рожу. − Как будто мозги вылазят!
− Не говори ему под руку! − возмутилась Гермиона. − Да еще такие гадости.
− Заткнитесь вы оба! − буркнул Гарри. Серебристая струя оборвалась возле его виска и словно висела в воздухе. − Из-за вас она порвалась посредине! − воскликнул он. − И что мне теперь делать?
− Засунуть обратно? − неуверенно предложил Рон.
− Положи ее в думоотвод, − нахмурилась Гермиона. − В книге написано, что длинные воспоминания можно вынимать по частям. Так что просто дальше вытаскивай с того места, на котором она прервалась.
Гарри гневно сверкнул на них глазами и осторожно опустил воспоминание в чашу. Оно свернулось в клубок, напоминающий небольшое облако, испускающее слабое серебристое свечение.
Пока он извлекал вторую часть, Гермиона с Роном молчали, чтобы не помешать ему снова.
Наконец всё было готово. Друзья переглянулись.
− Я никогда еще не бывал в думоотводе, − признался Рон, глядя на серебристые облака.
− Я тоже, − пожала плечами Гермиона, − но в книге написано, что это просто.
Рон с Гарри переглянулись с усмешкой.
− Что? − обиделась она.
− Ничего, − ухмыльнулся Рон.
Гермиона поджала губы. Да чтобы они делали, если бы она не принесла с собой книгу?
Они наклонились над чашей.
− И теперь надо просто опустить лицо, − объяснил Гарри, − и появится картинка, и надо коснуться этой… белой штуки.
Гермиона нагнулась ближе, сквозь завесь облаков стала проглядывать комната, и когда нос коснулся дымчатой субстанции, её вдруг затянуло, будто в водоворот, и в следующее мгновение она стояла в комнате, которая, несмотря на довольно большой размер, казалось тесной из-за того, что была битком набита мебелью и растениями. Чего тут только не было: комоды, стеллажи, диваны, пуфики, кресла, картины, старинные глобусы на подставках, металлические вазы с редкими экзотическими цветами. А прямо перед Гермионой невероятно толстая и вульгарно накрашенная женщина прихорашивалась, глядя в небольшое зеркало.
Вокруг словно висела пелена белесого тумана. «Это, наверное, из-за того, что мы смотрим воспоминание о воспоминании, − подумала Гермиона, − Гарри ведь видел все это уже в думоотводе». Но, несмотря на туман, и комната, и хозяйка были видны вполне отчетливо.
− Поторопись, Хоки, − властно приказала женщина. − Он сказал, что придет в четыре. Уже без двух минут, а он до сих пор никогда не опаздывал.
Гермиона оглянулась. Рядом с ней стоял Рон и Гарри, а за ними… Она затаила дыхание: еще один Гарри, только немного ниже ростом, и Дамбльдор. Она смотрела на покойного директора еще несколько мгновений и заметила, что нынешний Гарри тоже смотрит на него. Помедлив несколько мгновений, она повернулась обратно к женщине. Она здесь для того, чтобы узнать больше о Хоркруксах, Риддле и этой наследнице Хаффлпафф, а не чтобы предаваться воспоминаниям.
***
Она медленно, словно паря, поднималась вверх, чувствуя руку Гарри на плече. Неожиданно стало темно, и Гермионе показалось, что она перевернулась вверх тормашками, после чего она ощутила пол под ногами, и в глаза ударил яркий свет. Рядом стоял Гарри и тянул Рона за руку из серебристого тумана, клубившегося в чаше.
Гермиона торопливо принялась искать в сумке бумагу и перо.
− Хепзиба, − повторяла она, чтобы не забыть, − Хепзиба…
Она быстро записала имя на чистом листке пергамента.
− Уфф, − Рон покачал головой, − я и не думал, что Тёмн… Волдеморт был таким…
− Каким? − Гермиона забралась с ногами в кресло.
− Ну… − Рон замялся. − Я думал, он был урод какой-нибудь…
− Он и есть урод, − задумчиво сказала она, − видел, как у него глаза блестели?
− Ну, всё равно, − покачал головой Рон. − Он какой-то слишком красивый.
− Как будто внешность что-то значит, − пожала плечами Гермиона.
− Ну и что? − Гарри посмотрел на друзей. − У вас какие-нибудь идеи появились?
− Во-первых, я проверю эту женщину по моему списку, − загнула палец Гермиона. − Во-вторых, хорошо, что мы увидели Хоркруксы…И, в-третьих, − она замолчала.
− В-третьих?.. − не выдержал Гарри.
Гермиона посмотрела на него.
− Когда она достала медальон, то у меня было чувство deja vu… − задумчиво сказала она.
− Дежа чего? − переспросил Рон.
− Deja vu, − раздраженно откликнулась она. − Как будто, я уже видела его раньше. Но ведь я не могла нигде его видеть!
− Может в какой-нибудь книжке? − предположил Рон.
− Вполне возможно, − кивнул Гарри, − если он принадлежал Слизерину, то мог быть на какой-нибудь иллюстрации. Ты же во всех этих книгах копаешься.
− Не знаю… − Гермиона закусила губу. − Мне кажется, что я видела его по настоящему, а не в книге… Но даже ума не могу приложить где.
− Может, в каком-нибудь антикварном магазине? − живо заинтересовался Гарри.
− Но я не бывала в волшебных антикварных магазинах, − беспомощно отозвалась Гермиона. − Ну, за исключением магазинов старых книг…
− Может, ты видела его у кого-то?
− Не получается вспомнить, − с досадой сказала она. − Чем больше пытаюсь, тем дальше мысль ускользает. Может, действительно в книге… Надо будет их посмотреть.
− Вот если бы как-то выяснить, кто такой этот Р.А.Б. − уныло сказал Гарри. − Тогда было бы ясно с чего начинать.
Гермиона задумчиво перебирала пальцами волосы. В прошлом году она безуспешно пыталась найти человека с такими инициалами. Но… тогда она искала только среди фамилий известных волшебников. Теперь, когда она уже в течение нескольких месяцев работала с группой над списком погибших, она понимала, что на самом деле её поиски в прошлом году были не очень тщательными. И занималась она этим всего несколько дней.
− Я могу занять поисками мою группу, − медленно сказала она. − Но я не знаю, от чего оттолкнуться. К примеру, сейчас мы ищем всех погибших насильственной смертью в период сразу после победы над Гриндевальдом. Кстати, я могу для начала поискать среди них людей с такими инициалами. Ведь он в той записке писал, что умрет?
− Да, − кивнул Гарри. − Это было такое… предсмертное обращение.
− Может, он предвидел, что Волдеморт его убьёт? − предположил Рон.
− В общем, я могу начать с этого. Но дальше… − она пожала плечами. − Не могу же проверять всех подряд, по какой-нибудь переписи населения, если таковая вообще существует…
Гарри потер лоб.
− Всех подряд − это совсем глупо, − покачал он головой.
− Давайте думать логически, − Гермиона взяла перо и листок бумаги. − Какого возраста скорей всего был этот Р.А.Б.?
− Кто это вообще мог быть? − поддержал её Рон.
− Мы знаем, что он откуда-то знал о Хоркруксах, это раз, − Гермиона записала первый пункт на листочке.
− Что он хотел его разрушить и надеялся, что Волдеморт когда-нибудь встретит себе равного и погибнет, − сказал Гарри. − Я эту его записку наизусть выучил.
Гермиона записала еще два пункта.
− И он был уверен, что вскоре умрет, − закончил Гарри.
− Если ты помнишь записку, то прочти нам полный текст, − предложила она.
Гарри нахмурился и запустил руки в волосы, и тихо начал:
«Я знаю, что умру раньше, чем вы это прочтете, но я хочу, чтобы вы знали, что это я раскрыл ваш секрет. Я украл настоящий Хоркрукс и намерен разрушить его, как можно скорее.
Я встречаю смерть в надежде, что когда вы встретите равного себе, вы вновь будете смертны».
Когда Гарри замолк, ребята еще некоторое время молчали, переваривая скупые предсмертные слова таинственного незнакомца.
Наконец Гермиона прочистила горло.
− То место… − она нервно покусывала кончик пера. − Про встречу с равным и что он снова будет смертен… Не значит ли это, что пророчество уже было сделано, и… этот человек о нём знал?
− Звучит логично, − согласился Гарри.
− Но он мог это и просто так написать, − заметил Рон. − Он же написал «надеюсь».
− «Надеюсь» тут скорей относится к тому, что Волдеморт снова станет смертным, − заметила Гермиона.
− Учитывая, что в пророчестве тоже говорилось о «равном», скорее всего, это не случайное совпадение, − мрачно сказал Гарри.
− Предлагаю принять для начала эту гипотезу, − Гермиона начала писать столбиком года на листочке. − Это поможет нам сузить пространство поиска. Если он знал о пророчестве, то, значит, был жив, по крайней мере, до… семьдесят девятого года, − она обвела цифру.
− И… был приближенным Волдеморта? − неуверенно предположил Гарри.
− Почему? − удивился Рон.
− Потому что о пророчестве знали в тот момент Дамбльдор, Снейп и Волдеморт… Ну, и мы не знаем кому еще Волдеморт об нём рассказал.
− Я бы на его месте не стал о таком распространяться, − хмыкнул Рон.
− Члены Ордена Феникса, наверное, тоже были в курсе, − заметила Гермиона.
− Но среди членов старого Ордена не было никого с такими инициалами, − возразил Рон.
− И добавьте к этому, что он знал о Хоркруксах! − с энтузиазмом добавил Гарри. − Скорей всего, о них могли знать только Пожиратели.
− Я сильно сомневаюсь, что Волдеморт кому-то о них рассказывал, − покачала головой Гермиона. − Это же, по его мнению, путь к бессмертию, он бы не стал им делиться.
− Может, тот случайно узнал? − Рон вопросительно посмотрел друзей. − Увидел, к примеру, как Волдеморт его делает, или что-то в этом роде?
− В любом случае, − Гермиона нарисовала стрелку из второго пункта своего списка, − у Пожирателей было больше шансов узнать о Хоркруксах, чем у нормальных людей. Во-первых, они общались с Волдемортом, а во-вторых, они интересовались черной магией.
− Тут только одна несостыковка получается, − Гарри снял очки и принялся протирать их рукавом мантии, − зачем человеку, поддерживающему Волдеморта, уничтожать его Хоркрукс и писать, что желает тому смерти?
− Может, он раскаялся? − наклонив голову, Гермиона изучала свою схему.
− Ага, уж Пожиратели раскаиваются, − хмыкнул Рон. − Как же. Десять раз. Утром и вечером каются, а потом опять за старое берутся.
− Ну, мы же не знаем, были такие случаи или нет, − возразила она. − В общем, скорее всего, это был кто-то, кто, по крайней мере, общался с Пожирателями.
− Итого, слизеринец, − заключил Гарри, водрузив очки обратно на нос.
− Не обязательно, но с высокой вероятностью, − согласилась Гермиона. − Теперь, давайте подумаем какого возраста? Старый или молодой?
− Пожиратели все моложе Волдеморта, или того же возраста, − пожал плечами Гарри.
− Получается кто-то из Слизерина, родившийся не раньше конца двадцатых годов, и не позже…− она наморщила лоб. − Допустим, Р.А.Б. был, по крайней мере, совершеннолетним в момент, когда было сделано пророчество. Семьдесят девять минус семнадцать, будет шестьдесят второй год.
− Здорово, − восхитился Рон. − Как мы все по полочкам разложили! Давно надо было выпросить у МакГонагалл кабинет и здесь поговорить.
− Это называется мозговой штурм, − важно сказала Гермиона. − Остается только вопрос, где я могу найти имена всех, кто учился в Слизерине в этот период времени.
− Это проще простого, − заявил Гарри.
Гермиона и Рон с удивлением посмотрели на друга.
− Архив, − сказал он, улыбаясь до ушей. − Архив Хогвартса. Я ведь там нашел адрес приюта, где учился Риддл. Там есть данные про всех учеников.
***
До библиотеки в этот день ей удалось добраться только поздним вечером: было большое собрание старост и ответственных, после которого ей пришлось еще объяснять своим первоклашкам все нововведения в случае чрезвычайной ситуации. Она смертельно устала и больше всего хотела отправиться спать, но все же не смогла удержаться, чтобы не проверить, была ли Хепзиба в списке, составленном по газетам.
Не ожидая никого там увидеть в такой час, она была удивлена, застав в библиотеке Лавинию. Чем та занималась, было не понятно, потому что когда Гермиона зашла, девочка вздрогнула, как будто её застали за чем-то нехорошим, и тут же начала торопливо собирать свои вещи, после чего, попрощавшись, быстро ушла.
От этого на душе остался неприятный осадок, и, перебирая списки, Гермиона не могла отделаться от подозрительных мыслей. Чем та занималась здесь в такое время? Может быть, Лавиния смотрела, что делают другие члены их группы? Иначе, зачем ей быть в библиотеке тогда, когда все уже разошлись? Гермиона продолжала держать девочку на работе с газетами, не допуская ни к каким более серьезным вопросам.
В который раз она думала, не забыть ли о принципах, и не убрать ли Лавинию из группы вообще. Это будет не справедливо, но зато намного спокойней. Пока что она не поймала девочку ни на чем плохом, и выгонять её не было никакого повода. Работала она куда эффективней, чем Присцилла с Малькомом, и быстрее, чем Невилл. В общем-то, после Мелиссы, Лавиния была наиболее ценным работником группы, и если бы Гермиона посадила её за судебные процессы вместе с Невиллом, то они бы, наверное, почти закончили эту часть работы к данному моменту. Проблема была в доверии.
Глаза вдруг зацепились за знакомое имя: Хепзиба… Смит.
Рядом с именем были записаны название, номер и дата выпуска газеты. Гермиона быстро принялась листать копии газетных статей.
***
«Сегодня утром, известная коллекционерка и меценатка Хепзиба Смит, была найдена мертвой. Причиной смерти послужила ошибка домового эльфа …»
На фотографии Хепзиба была снята в более молодом возрасте, чем в воспоминании Гарри. Но она была так же ярко накрашена и глупо улыбалась, и рядом с ней был красивый мужчина, на вид значительно её моложе.
И ни слова про пропажу предметов из коллекции. Заметка об этом появилась значительно позже, когда родственники обыскали все тайники в доме несчастной Хепзибы.
Вот так… Гермиона отложила заметку. Итак, Хепзиба Смит была в списке, составленном девочками по газетам, но вряд ли она попала бы в список наиболее вероятных кандидатур. Во-первых, виновной в смерти сразу была признана эльфийка, во-вторых, в заметке не было ничего про пропажу ценных реликвий… Надо принять к сведению, что Волдеморт всегда пытался с помощью воздействия на память создать фальшивого «убийцу». Так было и с убийством Риддлов, и с Хепзибой.
Теперь надо решить с архивом. Кого туда отправить? Мелисса сейчас не была занята никакой серьезной работой, и достаточно самостоятельна, чтобы организовать работу на новом месте. Кого дать ей в подручные? Гермиона кусала губы. Ей хотелось избавиться от Лавинии в своем окружении. Может, отправить её с Меллисой в архив? Вряд ли можно сделать какие-то далекоидущие выводы из поисков человека с инициалами Р.А.Б. Судя по тому, что медальон так и лежал в пещере, Волдеморт не знал, что Хоркрукс подменили.
Тихонько скрипнула дверь и Гермиона, вздрогнув, подняла глаза. Это был Рон.
***
− Ты от меня бегаешь, − он хмуро смотрел на неё.
− Я пошла, чтобы найти заметку про Хепзибу… − оправдывалась Гермиона.
Она примостилась на краешке стола, а он стоял напротив, чуть-чуть насупившийся и сердитый.
− Сегодня заметку, вчера тоже что-то было, позавчера окллюменция, а завтра ты идешь на эту встречу.
− Рон, − она избегала его взгляда, − это не потому, что я не хочу с тобой поговорить, просто у меня действительно в последнее время куча дел.
− Я против, чтобы ты туда шла, − упрямо сказал он.
− Нам нужна информация, и он её даёт! − воскликнула Гермиона. − Как я могу от этого отказаться? Ты не понимаешь… Я читаю газеты и… Информация действительно полезная. Она спасает жизни!
− Но почему именно ты? Что это за странное условие, объясни мне, что этот тип не хочет работать ни с кем другим?
Гермиона закусила губу. Потому что это − Снейп. Остальные члены Ордена не поверят ни одному его слову. И, возможно, будут правы. Но они и не видели дуэль в ночи между Снейпом и тем Пожирателем, когда за её спиной был десяток первоклашек. И объяснить всё это Рону совершенно не возможно.
− Это его условие, я не могу знать причины, − наконец вымолвила она, опустив глаза.
− Но я про это и говорю, − вспылил Рон. − Странное какое-то условие. Если он хочет работать на нас, то какая разница с кем?
− Я не знаю, − устало ответила Гермиона.
− Я боюсь за тебя, − с жаром сказал он. − Я не хочу, чтобы ты рисковала!
− Рон, мы все рискуем, как черти, − воскликнула она. − Ты думаешь, мы не рисковали, когда ездили в приют?
− Но не так! Ты же просто идешь в пасть к врагу!
− Рон, в первый раз было страшно, − она подняла на него глаза, − но теперь, когда я уже два раза с ним встречалась, и он не пытался напасть, чего ты так переживаешь?
− Между прочим, ты меня очень обидела тем, что не рассказала сразу! − воскликнул Рон. − Как ты могла пойти на встречу с Пожирателем Смерти, не предупредив меня?
− Если бы я рассказала, то ты бы меня не пустил!
− Если мы с тобой вместе, ты должна советоваться со мной!
− Да ты только своё мнение считаешь правильным! Мы бы просто поссорились! − что и происходит сейчас.
− И поэтому ты предпочитаешь просто мне ничего не говорить? − выкрикнул Рон.
Гермиона задохнулась, чувствуя, как в глазах набухают слёзы. Рон смотрел на неё горящими от гнева глазами, а она изо всех сил пыталась не расплакаться. И вдруг обмерла. Ей показалось, что чуть-чуть скрипнула дверь. Словно кто-то осторожно её прикрыл. Она подняла руку, призывая Рона к молчанию. Слезы тут же высохли. Рон непонимающе смотрел на неё.
Было тихо. Гермиона осторожно подошла к двери и резко её распахнула. Там никого не было. Она пошла к лестнице и наклонилась над перилами. Где-то внизу слышались торопливые шаги, словно кто-то бежал по лестнице. Сердце упало. Неужели кто-то слышал их разговор?
Рон вышел из комнаты и тоже подошел к лестнице.
− Что случилось? − неуверенным голосом спросил он.
Гермиона схватилась руками за пылающие щеки, не глядя на него.
− Тут кто-то был? − голос Рона дрогнул.
− Не знаю… − она тяжело дышала. − Мне показалось, что дверь скрипнула. И шаги внизу… на лестнице…
− Может, просто кто-то спускался с другого этажа…
− Что мы наделали Рон… − её голос дрожал. − Что если кто-то слышал, как ты кричал?
− Скорей всего, тебе показалось… − успокаивал он её.
Гермиона почувствовала, что её начинает бить дрожь. Она медленно пошла обратно в комнату. Рон молча следовал за ней.
Он плотно закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Гермиона, обхватив себя руками, принялась нервно ходить по комнате взад вперед.
Если кто-то их слышал… Рон так кричал. Про Пожирателя Смерти, и про встречу… Она чувствовала, как её охватывает паника.
− Скорей всего, там никого не было, − бубнил Рон, но в его голосе слышалась вина. − Тебе показалось.
Не отвечая, она продолжала мерить шагами комнату.
− И даже если кто-то был, то, скорей всего, открыл дверь, увидел нас и ушел, − продолжал он. − Вряд ли он что-то услышал.
− Ты так кричал Рон! − она остановилась посреди комнаты. − Зачем ты вообще пришел сюда об этом разговаривать! Зачем?!
− Ну и что, если даже кто-то слышал? − Рон подошел к ней и попытался её обнять. − Кто мог сюда прийти, кроме членов твоей группы? Может, это опять был Невилл?
Она вырвалась из его рук и, сев за ближайший стол, разрыдалась, уронив голову на руки. А что если это была Лавиния? Что если та что-то забыла и из-за этого вернулась?
Продолжая рыдать в голос, Гермиона оглядела комнату. На столах ничего не было. Она нагнулась, и увидела перо, валявшееся между столами Лавинии и Присциллы. Чье это перо? Может, это за ним она возвращалась? Гермиона зарыдала еще сильней.
− Ну, успокойся, − Рон принялся гладить её по плечу. − Скорей всего, всё нормально.
Она гневно скинула его руку.
− Ты всегда так делаешь! − яростно выкрикнула она. − Только о себе думаешь! Мы тысячу раз говорили, что нельзя разговаривать об этом где попало! Но тебе наплевать, наплевать, что если кто-то услышит, это… Это… становится намного опаснее для меня!
Рон молча стоял рядом, больше не пытаясь к ней прикасаться.
− Теперь, если кто-то знает… − слезы душили её.
− Тем более, тебе не стоит завтра никуда идти…
Она вскочила.
− Я все равно пойду! − Гермиона была в ярости. − Боже! Как я жалею, что вообще тебе что-то рассказала! Больше этого не повторится!
Она схватила сумку и вся в слезах выбежала из комнаты.