out of the loop
Ставлю эксперимент 
Впервые окончательно вычитывала (после длительного перерыва) без сверки с оригиналом. То есть сознательно жертвовала "дословностью" в пользу "русскости".
Глава 10. Снейп
Начало здесь.
Автор: Michmak
Дисклеймер: мне ничего не принадлежит
Глава 10. Снейп
Выражение, с которым Поппи Помфри посмотрела на него, когда он вышел из камина в медпункте, позабавило бы Снейпа, если бы за шоком не скрывалась явное подозрение. Можно подумать, он раньше никогда не появлялся (хотя надо признать обычно не через камин), с учеником на руках − да взять того же Дениса Криви!
− Северус… это… это Гермиона Грейнджер? − наконец умудрилась выдавить Поппи.
− Да ты, как погляжу, просто чудеса наблюдательности проявляешь, − насмешливо ответил Снейп. − И − дай я угадаю следующий вопрос − нет, я её не похитил.
Поппи смущенно покраснела и нервно принялась разглаживать руками складки на униформе.
− Почему ты её принёс сюда?
Не сразу ответив на вопрос, Снейп сначала осторожно положил Гермиону на пустую кровать, и только потом повернулся к пожилой ведьме.
− Мы забираем её обратно в Хогвартс. Альбус и твоя сестра сейчас как раз улаживают все формальности, − его рука невольно потянулась вперед: хотелось дотронуться до Гермионы и убедиться, что она всё ещё здесь. − Она заперта в ловушке своего разума, Поппи.
Колдомедик вздрогнула, услышав это, и подошла ближе к кровати, чтобы взглянуть на безмолвно лежавшую там болезненно-хрупкую девушку.
− Не может быть. Альбус пытался…
− Я знаю, что Альбус пытался, − перебил её Снейп. − Но она там. Я разговаривал с ней.
− И она была в сознании всё это время? − нетвёрдым голосом спросила Поппи. − Кошмар.
− Да, настоящий кошмар, − мастер зельеварения снова повернулся к девушке. − Мне надо уйти, чтобы договориться о подготовке комнат для неё и твоей сестры. Не могла бы ты побыть с ней, Поппи? Не хочу, чтобы она подумала, что её снова все бросили.
Поппи никогда не слышала такой нежности и раскаяния в его голосе.
− Снова… бросили?
Снейп стоял очень прямо, сложив на груди руки.
− Она думала, я забыл о ней, когда перестал навещать после инцидента с Криви, − ответил он, нежные нотки вновь пропали из его голоса, сменившись обычным холодом. Он стиснул зубы, как будто хотел добавить что-то ещё, но так ничего и не сказал. Когда он повернулся обратно к колдомедику, взгляд его был спокойным.
− Она увидит тебя, если ты будешь в поле её зрения, и услышит всё, что ты скажешь. Если тебе понадобится уйти до того, как я вернусь, предупреди её, пожалуйста.
− Конечно, Северус, − пробормотала Поппи, не скрывая удивления.
Снейп не улыбнулся в ответ, но слегка наклонил голову − Поппи не помнила, чтобы он когда-то был так учтив с ней.
− Спасибо.
Вновь повернувшись к лежащей на кровати девушке, он склонился над ней, глядя прямо в глаза, и погрузился внутрь её разума.
Он опять очутился в классе зельеварения. Чудесным образом, с прошлого раза обстановка сильно изменилась. Исчезли все следы пыли и осыпавшейся штукатурки.
На каменном полу не было ни соринки, просторные окна, обрамлённые красными портьерами, были распахнуты настежь, щедро впуская в комнату солнце. Он усмехнулся, заметив новшество в виде окон, и повернулся к девушке, согнувшейся над столь хорошо ему знакомым большим дубовым столом.
Она каким-то образом умудрилась почти один в один воссоздать стол из его кабинета: совпадало всё − вплоть до деталей лепных украшений и потускневших ручек на выдвижных ящиках. Это тронуло его: выбирая, что бы создать в своем разуме, она остановилась на чём-то, связанном с ним. И её способность делать такие вещи была просто поразительна. Оставив последний росчерк на лежавшем на столе пергаменте, она подняла глаза и тепло ему улыбнулась − у него перехватило дыхание.
− Гермиона.
− Да, Северус?
− Мне надо ненадолго уйти. Я обещаю вернуться.
При этих словах Гермиона заулыбалась ещё шире.
− У меня, знаешь ли, есть уши. Я слышала, что ты сказал Поппи.
− И всё же, мне не хотелось уходить, не предупредив тебя, − он подошёл ближе и заглянул в развернутый свиток пергамента. − Чем ты занимаешься?
Гермиона поманила его, приглашая склониться над своим плечом, и показала страницу, которую писала, когда он пришёл.
− Я подумала, что, пожалуй, начну делать записи обо всём, что помню о проклятии. Я уже делала это раньше, но… Не могу найти тот свиток. Должно быть, уничтожила его, когда ты сказал, что больше не вернешься.
Снейп вздрогнул:
− Гермиона, я…
Девушка перебила его:
− Ты не знал. Да и откуда тебе было знать? Главное… теперь-то ты здесь.
Северус не знал что сказать. Вместо этого он стоял рядом и вдыхал её запах, который накрыл его с головой, заглушив все остальные чувства. Он смотрел на неё во все глаза и поспешно отвел взгляд, когда она, чуть отклонившись в кресле назад, подняла к нему лицо. Тепло, исходящее от неё, проникало сквозь кожу. Казалось, эта девочка, нет − эта женщина − наслаждалась его близостью и это удивляло Северуса до глубины души. Никогда с ним такого не происходило.
− Я скоро вернусь, − прошептал он, с сожалением разъединяя связь с её разумом. Расставаться было невыносимо.
Ему нужно было всего лишь проследить за подготовкой комнат, которые, по словам Дамбльдора, можно было использовать как жильё для Гермионы и Нетти. От него на самом деле всего-то и требовалось, что отдать распоряжения домашним эльфам и присмотреть за их спорой работой, когда они энергично принялись приводить комнаты в порядок. Жильё Гермионы будет всего через две двери от его собственных комнат, и Северус сам не ожидал, что так этому обрадуется.
Ему все ещё с трудом верилось в то, что Гермиона на самом деле жива в глубине своего разума. Он ожидал найти лишь пустую оболочку, когда в панике бросился сегодня в Св. Мунго, и был потрясён до глубины души, когда нашёл её.
Воспоминания всё ещё были очень свежи: она была так близко от него, плачущая, ослабевшая в его объятиях, когда он нашёл её посреди руин её разума в довольно точной, пусть и полуразваленной, копии класса зельеварения.
Никогда он не встречал женщины красивее. Чувства, нахлынувшие при этой мысли, невольно вернули Снейпа в прошлое. Конечно, после стольких пьяных размышлений и стольких ночей, проведенных в мечтах о ней, он прекрасно отдавал себе отчёт, что неравнодушен к Гермионе. Как это произошло − он не понимал, ведь нельзя сказать, что он хорошо её знал, совсем нет. До истории с проклятием она всегда была для него всего лишь ученицей − лохматой девочкой-всезнайкой, которая раздражала своей назойливостью, ненасытным любопытством и дружбой с Уизли и Мальчиком-который-выжил-чтобы-свести-его-с-ума.
Однако, после того как в неё попало проклятие Малфоя всё изменилось. Почему это произошло, и как вообще такое было возможно, учитывая, что она всё это время пребывала в коме, было выше его понимания. По всем законам, она должна была оставаться в его памяти маленькой противной девочкой. Вместо этого, память старательно подсовывала ему картинки со смелой девушкой, сражавшейся рядом, защищая его, пока он помогал её другу. Картинки с умницей, закрывшей его собой от предназначавшегося ему проклятия. С хрупкой красавицей, чьи волосы в тот его первый визит в Сан-Мунго росли прямо под его пальцами, словно покрывая их тысячей шёлковых поцелуев. Казалось, он впервые по-настоящему увидел её во время той роковой финальной битвы.
В свою очередь, эти воспоминания меркли перед снами, в которых она ему дерзко улыбалась, сидя на подлокотнике его кресла; склонялась к нему, когда он пытался читать, перебирая пальцами его волосы и массируя голову после тяжёлого дня с кучей уроков. Всё дело было в этих снах, в этих видениях о тех мелочах, из которых возникает привязанность − именно из-за них он и влюбился.
Это были видения и картины из жизни, о какой он никогда не позволял себе мечтать. Более того, долгое время он не смел даже в мыслях признать, что хотел бы такого.
Увидев Гермиону на самом краю смерти, он, в конце концов, вынужден был принять тот факт, что, да − без сомнения − он действительно в неё влюблён. И вместе с этим пришло и понимание, что все попытки закрывать на это глаза − бесполезны, без неё ему уже никогда не быть цельным. Пусть проклятие, предназначавшееся ему, и попало в неё, но его жизнь − одинокая и бесконечно пустая без Гермионы − сама по себе стала проклятием. И даже если бы ему пришлось бездвижно провести всю свою жизнь рядом с ней, то пусть будет так − тогда они были бы наедине друг с другом, вдвоём навечно. Судьба вполне подходящая такому человеку, как он.
Он вспомнил её голос, когда он нашёл её: «Боги… я даже могла чувствовать твои руки в моих волосах!», − и как он сжал тогда её плечи, как гладил пальцами атласную кожу её шеи, как взял в ладони её лицо.
Она сказала, что он − он − Северус Снейп, нужен ей. Будучи в своём бредовом состоянии она просто и с кристальной ясностью заявила, что хочет, чтобы он прикасался к ней, чтобы целовал её, и яростно не давала ему возразить, хоть и не верила в тот момент, что он настоящий. Он не был уверен, что теперь, осознав, что он действительно проник в её разум, она не застыдится и не изменит своих чувств к нему.
Когда Поттер рывком оттащил его от кровати и ударил в лицо, Северусу искренне хотелось прибить парня на месте. Он был сбит с толку, когда его неожиданно прямо посредине разговора с Гермионой насильно выдернули из её разума. И это в тот самый момент, когда она только-только начала верить ему! Поттер словно твердо задался целью разрушить те хрупкие мостки доверия, которые ему удалось построить. Он боялся, что тот крошечный успех, которого ему удалось добиться, будет сведен на нет его внезапным исчезновением, и Гермиона больше никогда не поверит ему.
Но она поверила. Когда ему снова позволили войти в её разум, ему показалось, что она бросилась ему навстречу, крепко обняла и потянула к себе. Она ждала его прямо за зеркальной поверхностью глаз, в вестибюле, в котором он очутился, когда первый раз пришёл искать её. Однако паутина и пыль исчезли, а темнота сменилась ослепительным светом, который, казалось, излучала сама Гермиона. Больше в комнате ничего не было, кроме черной школьной доски, исписанной её изящным округлым почерком, и большого обтянутого отвратительным красным плюшем пухлого кресла, в которое она незамедлительно его впихнула.
Не успел он прийти в себя, как она уже принялась осторожно вытирать его лицо мокрой льняной тряпицей, которую тут же наколдовала вместе с миской ледяной воды. Только тут он осознал, что у него из носа идёт кровь.
− Гарри − полный засранец, − пробормотала она, прижимая охлаждённую тряпку к его носу. − Если он ещё раз посмеет такое сделать, можешь с чистой совестью проклясть на фиг его задницу!
− Не знал, что для этого мне требуется твоё разрешение, − ответил Снейп, невольно не удержавшись от насмешливого тона − это получилось как-то само собой.
− Как этот придурок посмел стукнуть тебя!
− Он думал, что защищает тебя, − ответил Снейп. − На его месте я бы поступил в точности так же.
Гермиона удивлённо раскрыла рот.
− Ты что, защищаешь его? − недоверчиво спросила она. − Да ведь и дураку было понятно, что ты не делаешь со мной ничего плохого. Передай ему, что если он не может держать себя в руках, то пусть убирается к чёрту из моей комнаты.
Снейп хмыкнул. Она ещё немного посуетилась над ним, и, позволяя ей это делать, он испытывал странного рода удовольствие. Пока она занималась его носом, её волосы то и дело скользили по его руке или плечу, а руки мимолётно касались его груди. Никогда в жизни он не был так счастлив.
Закончив, она осторожно тронула пальцами его переносицу.
− Ну, хотя бы не сломана.
− Откуда ты знаешь? − поддел её Снейп, и с трудом удержался от улыбки, когда она засмеялась.
Наконец перестав смеяться, она обвила руками его шею.
− Как я рада, что ты здесь.
Он позволил себе прижаться к ней, наслаждаясь её объятиями и близостью. Но стоило ему вспомнить о приличиях, как он вновь резко отстранился от неё.
− Я не могу дольше оставаться − Альбус и Поттер ждут доказательств, что ты действительно здесь.
− Конечно, Хортон[1], − усмехнулась она, вызвав его недоумение. − Так… Профессор Дамбльдор предложил мне несколько лимонных долек. Вообще-то, я терпеть их не могу, но ради него − так и быть, взяла бы одну, но он меня так и не услышал.
− Как оригинально с его стороны, − пробормотал Снейп, пытаясь скрыть разочарование.
− Я также подумала, − продолжала Гермиона, − почему это, интересно, ты можешь войти в мой разум, а профессор Дамблдор − нет? Я записывала разные воспоминания и довольно долго занималась исследованиями с теми немногими ресурсами, что у меня были тогда... ну, в смысле, раньше. Я помню, что проклятие Малфоя ударило в меня сзади, но я заметила, что часть его обтекла вокруг и коснулась и тебя тоже. Когда я вспомнила об этом, то подумала, что это ничего не значит, потому что ты явно не пострадал, но, может, именно поэтому ты теперь способен приходить сюда. Что-то связанное с этим проклятием задело и тебя.
Северус пришёл в восхищение от высказанной Гермионой догадки. Подумать только, и это после двух недель, проведённых на грани безумия! Улыбка так и рвалась наружу от одной мысли, что она способна вот так абстрагироваться от проблем и логически мыслить, даже находясь под сильнейшим эмоциональным стрессом. Но стоит ему улыбнуться − и начнутся новые оханья и объятья… А как первое, так и второе было совершенно неуместно в данный момент, так что вместо этого он просто изогнул бровь.
− Что-то ещё?
Она кивнула и настороженно на него взглянула:
− Он сказал, что надеется, что я действительно здесь. Из-за тебя. Кажется, он считает, что ты… переживаешь за меня, и он боится, как ты перенесёшь, если окажется, что ты всё выдумал или если я умру.
Снейп ничего на это не ответил, только пристально на неё посмотрел, и она слегка порозовела и закусила губу.
− Так это правда? − наконец спросила она.
− Правда что? − уклонился он от ответа.
− Ты переживаешь за меня?
Он вздохнул.
− Это зависит от того, как ты к этому относишься, Гермиона. Ты хочешь этого или нет?
В ответ она нахмурилась.
− Если ты испытываешь ко мне чувства, они ведь не изменятся от того, что я отвечу?
− Я не буду обременять тебя своими… чувствами, если ты их не разделяешь, − он поморщился при этих словах, сам понимая, до чего же сухо они прозвучали, но она лишь улыбнулась в ответ.
− Знаешь, что мне больше всего нравились те твои посещения, когда ты рассказывал, как прошёл твой день и гладил мои волосы? − её глаза потеплели, и она наклонилась к нему ближе. − Я помню, один раз ты даже провёл пальцами по моей щеке. И я тогда почувствовала себя такой живой и такой… не знаю, как сказать… но даже спустя несколько часов после твоего ухода, я как будто всё ещё ощущала тепло твоей руки.
Пока Гермиона говорила, она протянула к нему руку и легко погладила его по щеке. Её пальчик ласково пробежался по его переносице и прочертил линию брови. Жесткие волоски почти неслышно шуршали, соприкасаясь с её тонкой кожей, и Северус невольно потянулся вперед, словно умоляя её не останавливаться. Его как будто обожгло с головы до пят.
Её глаза сияли.
− Ты чувствуешь это, Северус? Чудо от моего прикосновения? Вот что я чувствую , когда ты рядом. Никто так ко мне никогда не прикасался. И не прикоснётся.
Снейп вздрогнул и взял её за запястье. Кожа была тонкой, и под ней чувствовалось биение пульса − яркое напоминание, что она жива несмотря ни на что. Он крепко взял её руку, приложил к щеке, после чего повернулся, уткнувшись в ладонь лицом, целуя нежную кожу и слегка сжимая губами мягкие холмики на ладони.
Он действовал чисто инстинктивно, с нежностью, какой не испытывал никогда в жизни. Каждый сладкий вздох, вырывавшийся из губ Гермионы при его прикосновениях, каждое тёплое дуновение её дыхания разжигали его кровь, заставляя её кипеть в венах.
− Ты сама − чудо, Гермиона, − голос его был глухим, хриплым от чувств и вязкого, как шоколад, желания. − Я никогда тебя не оставлю.
− Я тебе не позволю, − отозвалась она и её слова вспыхнули, как клятва, будто засияв в воздухе вокруг них. − Теперь, когда я знаю… ты спас меня, Северус.
− Пока что нет, но спасу, − он отпустил её руку и с сожалением отстранился от неё.
− Мне надо идти. Альбус и Гарри… Я обещал, что вернусь быстро.
Он задержал на мгновение на ней взгляд, словно выжигая в памяти этот образ − Гермионы, стоящей перед ним вот так − чуть покраснев и с рукой, зависшей в воздухе, словно всё ещё покоящейся на его щеке − и только после этого позволил себе исчезнуть с лёгкой улыбкой на лице.
− Профессор Снейп, мы закончили-с, сэр, − писклявый голос одного из домашних эльфов ворвался в его мечтания. Тряхнув головой, отгоняя одурманивший его туман воспоминаний, Снейп прошёлся по комнатам, проверив спальни и гостиную.
− Да, всё в порядке, − согласился он.
Эльф или эьфийка − Снейп никогда не умел различать их пол с первого взгляда − робко ему улыбнулся, покручивая своё ухо, после чего с испугом прошептал: − Это правда, что мисса Гермиона возвращается-с, сэр? Она ведь не будет заставлять нас носить одежду?
− По крайней мере, не сразу, − пробормотал Снейп, и маленький эльф исчез с испуганным хлопком, воскликнув: − Нодди не нравятся носки, совсем не нравятся!
Ухмыльнувшись, Снейп взял пригоршню летучего пороха, бросил в камин и вступил в него, пробормотав «медпункт». Он не удивился, обнаружив там Дамбльдора и Нетти, с Поттером в придачу.
− Северус, комнаты для Гермионы и Нетти приготовили? − встретил его вопросом Альбус. Он, прищурив глаза, смотрел на Северуса, пока его молодой спутник тщательно счищал с плеч сажу.
− Только что закончили, Альбус, − ответил Северус. Он, казалось, не видел никого кроме Гермионы и тут же устремился к ней. Физически она почти полностью восстановилась, и эти изменения были ошеломляющими. Он неохотно оторвал от неё взгляд, услышав раздраженный тон Поттера:
− И всё-таки я так и не понимаю, почему её нужно размещать в подземельях.
− Чтобы оградить от нежелательного любопытства, − ответил Альбус. − Там ей не будут докучать школьники, желающие посмотреть на знаменитую Гермиону Грейнджер. И так будет удобнее для Северуса. Он будет проводить с ней много времени в поисках способа лечения.
В ответ Поттер нахмурился, зеленые глаза сверкали, когда он посмотрел на Снейпа.
− Не думай, что я не буду следить за тобой.
Снейп презрительно усмехнулся:
− Я не собираюсь причинять ей вред, Поттер. Всё, что я хочу − освободить её. А теперь, если вы не возражаете, я думаю, пора разместить Гермиону и мадам Помфри.
Это был тяжелый день, и я обещал Гермионе, что вернусь, как только смогу.
Он двинулся вперед, и второй раз за сегодняшний день поднял девушку, осторожно подхватив её на руки.
− Сейчас я отнесу тебя в твои комнаты, Гермиона. Мадам Помфри, − он кивнул Нетти, − идите за мной следом, пожалуйста.
Последнее, что он услышал, перед тем как исчезнуть в пламени камина, были адресованные ему слова Поттера:
− Я не доверяю тебе, Снейп.
«Зато Гермиона доверяет, − прошептал про себя Северус, вступая в новые комнаты. − И плевать на всё остальное».
__________________________
[1] Имеется в виду персонаж сказки «Хортон кого-то слышит» Доктора Сьюза («Horton Hears A Who» by Dr. Seuss), в которой слонёнок Хортон пытается доказать другим зверям, что в крошечной пушинке живёт целый город, жителей которых слышит только он.
Впервые окончательно вычитывала (после длительного перерыва) без сверки с оригиналом. То есть сознательно жертвовала "дословностью" в пользу "русскости".Глава 10. Снейп
Начало здесь.
Автор: Michmak
Дисклеймер: мне ничего не принадлежит
Глава 10. Снейп
Выражение, с которым Поппи Помфри посмотрела на него, когда он вышел из камина в медпункте, позабавило бы Снейпа, если бы за шоком не скрывалась явное подозрение. Можно подумать, он раньше никогда не появлялся (хотя надо признать обычно не через камин), с учеником на руках − да взять того же Дениса Криви!
− Северус… это… это Гермиона Грейнджер? − наконец умудрилась выдавить Поппи.
− Да ты, как погляжу, просто чудеса наблюдательности проявляешь, − насмешливо ответил Снейп. − И − дай я угадаю следующий вопрос − нет, я её не похитил.
Поппи смущенно покраснела и нервно принялась разглаживать руками складки на униформе.
− Почему ты её принёс сюда?
Не сразу ответив на вопрос, Снейп сначала осторожно положил Гермиону на пустую кровать, и только потом повернулся к пожилой ведьме.
− Мы забираем её обратно в Хогвартс. Альбус и твоя сестра сейчас как раз улаживают все формальности, − его рука невольно потянулась вперед: хотелось дотронуться до Гермионы и убедиться, что она всё ещё здесь. − Она заперта в ловушке своего разума, Поппи.
Колдомедик вздрогнула, услышав это, и подошла ближе к кровати, чтобы взглянуть на безмолвно лежавшую там болезненно-хрупкую девушку.
− Не может быть. Альбус пытался…
− Я знаю, что Альбус пытался, − перебил её Снейп. − Но она там. Я разговаривал с ней.
− И она была в сознании всё это время? − нетвёрдым голосом спросила Поппи. − Кошмар.
− Да, настоящий кошмар, − мастер зельеварения снова повернулся к девушке. − Мне надо уйти, чтобы договориться о подготовке комнат для неё и твоей сестры. Не могла бы ты побыть с ней, Поппи? Не хочу, чтобы она подумала, что её снова все бросили.
Поппи никогда не слышала такой нежности и раскаяния в его голосе.
− Снова… бросили?
Снейп стоял очень прямо, сложив на груди руки.
− Она думала, я забыл о ней, когда перестал навещать после инцидента с Криви, − ответил он, нежные нотки вновь пропали из его голоса, сменившись обычным холодом. Он стиснул зубы, как будто хотел добавить что-то ещё, но так ничего и не сказал. Когда он повернулся обратно к колдомедику, взгляд его был спокойным.
− Она увидит тебя, если ты будешь в поле её зрения, и услышит всё, что ты скажешь. Если тебе понадобится уйти до того, как я вернусь, предупреди её, пожалуйста.
− Конечно, Северус, − пробормотала Поппи, не скрывая удивления.
Снейп не улыбнулся в ответ, но слегка наклонил голову − Поппи не помнила, чтобы он когда-то был так учтив с ней.
− Спасибо.
Вновь повернувшись к лежащей на кровати девушке, он склонился над ней, глядя прямо в глаза, и погрузился внутрь её разума.
Он опять очутился в классе зельеварения. Чудесным образом, с прошлого раза обстановка сильно изменилась. Исчезли все следы пыли и осыпавшейся штукатурки.
На каменном полу не было ни соринки, просторные окна, обрамлённые красными портьерами, были распахнуты настежь, щедро впуская в комнату солнце. Он усмехнулся, заметив новшество в виде окон, и повернулся к девушке, согнувшейся над столь хорошо ему знакомым большим дубовым столом.
Она каким-то образом умудрилась почти один в один воссоздать стол из его кабинета: совпадало всё − вплоть до деталей лепных украшений и потускневших ручек на выдвижных ящиках. Это тронуло его: выбирая, что бы создать в своем разуме, она остановилась на чём-то, связанном с ним. И её способность делать такие вещи была просто поразительна. Оставив последний росчерк на лежавшем на столе пергаменте, она подняла глаза и тепло ему улыбнулась − у него перехватило дыхание.
− Гермиона.
− Да, Северус?
− Мне надо ненадолго уйти. Я обещаю вернуться.
При этих словах Гермиона заулыбалась ещё шире.
− У меня, знаешь ли, есть уши. Я слышала, что ты сказал Поппи.
− И всё же, мне не хотелось уходить, не предупредив тебя, − он подошёл ближе и заглянул в развернутый свиток пергамента. − Чем ты занимаешься?
Гермиона поманила его, приглашая склониться над своим плечом, и показала страницу, которую писала, когда он пришёл.
− Я подумала, что, пожалуй, начну делать записи обо всём, что помню о проклятии. Я уже делала это раньше, но… Не могу найти тот свиток. Должно быть, уничтожила его, когда ты сказал, что больше не вернешься.
Снейп вздрогнул:
− Гермиона, я…
Девушка перебила его:
− Ты не знал. Да и откуда тебе было знать? Главное… теперь-то ты здесь.
Северус не знал что сказать. Вместо этого он стоял рядом и вдыхал её запах, который накрыл его с головой, заглушив все остальные чувства. Он смотрел на неё во все глаза и поспешно отвел взгляд, когда она, чуть отклонившись в кресле назад, подняла к нему лицо. Тепло, исходящее от неё, проникало сквозь кожу. Казалось, эта девочка, нет − эта женщина − наслаждалась его близостью и это удивляло Северуса до глубины души. Никогда с ним такого не происходило.
− Я скоро вернусь, − прошептал он, с сожалением разъединяя связь с её разумом. Расставаться было невыносимо.
Ему нужно было всего лишь проследить за подготовкой комнат, которые, по словам Дамбльдора, можно было использовать как жильё для Гермионы и Нетти. От него на самом деле всего-то и требовалось, что отдать распоряжения домашним эльфам и присмотреть за их спорой работой, когда они энергично принялись приводить комнаты в порядок. Жильё Гермионы будет всего через две двери от его собственных комнат, и Северус сам не ожидал, что так этому обрадуется.
Ему все ещё с трудом верилось в то, что Гермиона на самом деле жива в глубине своего разума. Он ожидал найти лишь пустую оболочку, когда в панике бросился сегодня в Св. Мунго, и был потрясён до глубины души, когда нашёл её.
Воспоминания всё ещё были очень свежи: она была так близко от него, плачущая, ослабевшая в его объятиях, когда он нашёл её посреди руин её разума в довольно точной, пусть и полуразваленной, копии класса зельеварения.
Никогда он не встречал женщины красивее. Чувства, нахлынувшие при этой мысли, невольно вернули Снейпа в прошлое. Конечно, после стольких пьяных размышлений и стольких ночей, проведенных в мечтах о ней, он прекрасно отдавал себе отчёт, что неравнодушен к Гермионе. Как это произошло − он не понимал, ведь нельзя сказать, что он хорошо её знал, совсем нет. До истории с проклятием она всегда была для него всего лишь ученицей − лохматой девочкой-всезнайкой, которая раздражала своей назойливостью, ненасытным любопытством и дружбой с Уизли и Мальчиком-который-выжил-чтобы-свести-его-с-ума.
Однако, после того как в неё попало проклятие Малфоя всё изменилось. Почему это произошло, и как вообще такое было возможно, учитывая, что она всё это время пребывала в коме, было выше его понимания. По всем законам, она должна была оставаться в его памяти маленькой противной девочкой. Вместо этого, память старательно подсовывала ему картинки со смелой девушкой, сражавшейся рядом, защищая его, пока он помогал её другу. Картинки с умницей, закрывшей его собой от предназначавшегося ему проклятия. С хрупкой красавицей, чьи волосы в тот его первый визит в Сан-Мунго росли прямо под его пальцами, словно покрывая их тысячей шёлковых поцелуев. Казалось, он впервые по-настоящему увидел её во время той роковой финальной битвы.
В свою очередь, эти воспоминания меркли перед снами, в которых она ему дерзко улыбалась, сидя на подлокотнике его кресла; склонялась к нему, когда он пытался читать, перебирая пальцами его волосы и массируя голову после тяжёлого дня с кучей уроков. Всё дело было в этих снах, в этих видениях о тех мелочах, из которых возникает привязанность − именно из-за них он и влюбился.
Это были видения и картины из жизни, о какой он никогда не позволял себе мечтать. Более того, долгое время он не смел даже в мыслях признать, что хотел бы такого.
Увидев Гермиону на самом краю смерти, он, в конце концов, вынужден был принять тот факт, что, да − без сомнения − он действительно в неё влюблён. И вместе с этим пришло и понимание, что все попытки закрывать на это глаза − бесполезны, без неё ему уже никогда не быть цельным. Пусть проклятие, предназначавшееся ему, и попало в неё, но его жизнь − одинокая и бесконечно пустая без Гермионы − сама по себе стала проклятием. И даже если бы ему пришлось бездвижно провести всю свою жизнь рядом с ней, то пусть будет так − тогда они были бы наедине друг с другом, вдвоём навечно. Судьба вполне подходящая такому человеку, как он.
Он вспомнил её голос, когда он нашёл её: «Боги… я даже могла чувствовать твои руки в моих волосах!», − и как он сжал тогда её плечи, как гладил пальцами атласную кожу её шеи, как взял в ладони её лицо.
Она сказала, что он − он − Северус Снейп, нужен ей. Будучи в своём бредовом состоянии она просто и с кристальной ясностью заявила, что хочет, чтобы он прикасался к ней, чтобы целовал её, и яростно не давала ему возразить, хоть и не верила в тот момент, что он настоящий. Он не был уверен, что теперь, осознав, что он действительно проник в её разум, она не застыдится и не изменит своих чувств к нему.
Когда Поттер рывком оттащил его от кровати и ударил в лицо, Северусу искренне хотелось прибить парня на месте. Он был сбит с толку, когда его неожиданно прямо посредине разговора с Гермионой насильно выдернули из её разума. И это в тот самый момент, когда она только-только начала верить ему! Поттер словно твердо задался целью разрушить те хрупкие мостки доверия, которые ему удалось построить. Он боялся, что тот крошечный успех, которого ему удалось добиться, будет сведен на нет его внезапным исчезновением, и Гермиона больше никогда не поверит ему.
Но она поверила. Когда ему снова позволили войти в её разум, ему показалось, что она бросилась ему навстречу, крепко обняла и потянула к себе. Она ждала его прямо за зеркальной поверхностью глаз, в вестибюле, в котором он очутился, когда первый раз пришёл искать её. Однако паутина и пыль исчезли, а темнота сменилась ослепительным светом, который, казалось, излучала сама Гермиона. Больше в комнате ничего не было, кроме черной школьной доски, исписанной её изящным округлым почерком, и большого обтянутого отвратительным красным плюшем пухлого кресла, в которое она незамедлительно его впихнула.
Не успел он прийти в себя, как она уже принялась осторожно вытирать его лицо мокрой льняной тряпицей, которую тут же наколдовала вместе с миской ледяной воды. Только тут он осознал, что у него из носа идёт кровь.
− Гарри − полный засранец, − пробормотала она, прижимая охлаждённую тряпку к его носу. − Если он ещё раз посмеет такое сделать, можешь с чистой совестью проклясть на фиг его задницу!
− Не знал, что для этого мне требуется твоё разрешение, − ответил Снейп, невольно не удержавшись от насмешливого тона − это получилось как-то само собой.
− Как этот придурок посмел стукнуть тебя!
− Он думал, что защищает тебя, − ответил Снейп. − На его месте я бы поступил в точности так же.
Гермиона удивлённо раскрыла рот.
− Ты что, защищаешь его? − недоверчиво спросила она. − Да ведь и дураку было понятно, что ты не делаешь со мной ничего плохого. Передай ему, что если он не может держать себя в руках, то пусть убирается к чёрту из моей комнаты.
Снейп хмыкнул. Она ещё немного посуетилась над ним, и, позволяя ей это делать, он испытывал странного рода удовольствие. Пока она занималась его носом, её волосы то и дело скользили по его руке или плечу, а руки мимолётно касались его груди. Никогда в жизни он не был так счастлив.
Закончив, она осторожно тронула пальцами его переносицу.
− Ну, хотя бы не сломана.
− Откуда ты знаешь? − поддел её Снейп, и с трудом удержался от улыбки, когда она засмеялась.
Наконец перестав смеяться, она обвила руками его шею.
− Как я рада, что ты здесь.
Он позволил себе прижаться к ней, наслаждаясь её объятиями и близостью. Но стоило ему вспомнить о приличиях, как он вновь резко отстранился от неё.
− Я не могу дольше оставаться − Альбус и Поттер ждут доказательств, что ты действительно здесь.
− Конечно, Хортон[1], − усмехнулась она, вызвав его недоумение. − Так… Профессор Дамбльдор предложил мне несколько лимонных долек. Вообще-то, я терпеть их не могу, но ради него − так и быть, взяла бы одну, но он меня так и не услышал.
− Как оригинально с его стороны, − пробормотал Снейп, пытаясь скрыть разочарование.
− Я также подумала, − продолжала Гермиона, − почему это, интересно, ты можешь войти в мой разум, а профессор Дамблдор − нет? Я записывала разные воспоминания и довольно долго занималась исследованиями с теми немногими ресурсами, что у меня были тогда... ну, в смысле, раньше. Я помню, что проклятие Малфоя ударило в меня сзади, но я заметила, что часть его обтекла вокруг и коснулась и тебя тоже. Когда я вспомнила об этом, то подумала, что это ничего не значит, потому что ты явно не пострадал, но, может, именно поэтому ты теперь способен приходить сюда. Что-то связанное с этим проклятием задело и тебя.
Северус пришёл в восхищение от высказанной Гермионой догадки. Подумать только, и это после двух недель, проведённых на грани безумия! Улыбка так и рвалась наружу от одной мысли, что она способна вот так абстрагироваться от проблем и логически мыслить, даже находясь под сильнейшим эмоциональным стрессом. Но стоит ему улыбнуться − и начнутся новые оханья и объятья… А как первое, так и второе было совершенно неуместно в данный момент, так что вместо этого он просто изогнул бровь.
− Что-то ещё?
Она кивнула и настороженно на него взглянула:
− Он сказал, что надеется, что я действительно здесь. Из-за тебя. Кажется, он считает, что ты… переживаешь за меня, и он боится, как ты перенесёшь, если окажется, что ты всё выдумал или если я умру.
Снейп ничего на это не ответил, только пристально на неё посмотрел, и она слегка порозовела и закусила губу.
− Так это правда? − наконец спросила она.
− Правда что? − уклонился он от ответа.
− Ты переживаешь за меня?
Он вздохнул.
− Это зависит от того, как ты к этому относишься, Гермиона. Ты хочешь этого или нет?
В ответ она нахмурилась.
− Если ты испытываешь ко мне чувства, они ведь не изменятся от того, что я отвечу?
− Я не буду обременять тебя своими… чувствами, если ты их не разделяешь, − он поморщился при этих словах, сам понимая, до чего же сухо они прозвучали, но она лишь улыбнулась в ответ.
− Знаешь, что мне больше всего нравились те твои посещения, когда ты рассказывал, как прошёл твой день и гладил мои волосы? − её глаза потеплели, и она наклонилась к нему ближе. − Я помню, один раз ты даже провёл пальцами по моей щеке. И я тогда почувствовала себя такой живой и такой… не знаю, как сказать… но даже спустя несколько часов после твоего ухода, я как будто всё ещё ощущала тепло твоей руки.
Пока Гермиона говорила, она протянула к нему руку и легко погладила его по щеке. Её пальчик ласково пробежался по его переносице и прочертил линию брови. Жесткие волоски почти неслышно шуршали, соприкасаясь с её тонкой кожей, и Северус невольно потянулся вперед, словно умоляя её не останавливаться. Его как будто обожгло с головы до пят.
Её глаза сияли.
− Ты чувствуешь это, Северус? Чудо от моего прикосновения? Вот что я чувствую , когда ты рядом. Никто так ко мне никогда не прикасался. И не прикоснётся.
Снейп вздрогнул и взял её за запястье. Кожа была тонкой, и под ней чувствовалось биение пульса − яркое напоминание, что она жива несмотря ни на что. Он крепко взял её руку, приложил к щеке, после чего повернулся, уткнувшись в ладонь лицом, целуя нежную кожу и слегка сжимая губами мягкие холмики на ладони.
Он действовал чисто инстинктивно, с нежностью, какой не испытывал никогда в жизни. Каждый сладкий вздох, вырывавшийся из губ Гермионы при его прикосновениях, каждое тёплое дуновение её дыхания разжигали его кровь, заставляя её кипеть в венах.
− Ты сама − чудо, Гермиона, − голос его был глухим, хриплым от чувств и вязкого, как шоколад, желания. − Я никогда тебя не оставлю.
− Я тебе не позволю, − отозвалась она и её слова вспыхнули, как клятва, будто засияв в воздухе вокруг них. − Теперь, когда я знаю… ты спас меня, Северус.
− Пока что нет, но спасу, − он отпустил её руку и с сожалением отстранился от неё.
− Мне надо идти. Альбус и Гарри… Я обещал, что вернусь быстро.
Он задержал на мгновение на ней взгляд, словно выжигая в памяти этот образ − Гермионы, стоящей перед ним вот так − чуть покраснев и с рукой, зависшей в воздухе, словно всё ещё покоящейся на его щеке − и только после этого позволил себе исчезнуть с лёгкой улыбкой на лице.
− Профессор Снейп, мы закончили-с, сэр, − писклявый голос одного из домашних эльфов ворвался в его мечтания. Тряхнув головой, отгоняя одурманивший его туман воспоминаний, Снейп прошёлся по комнатам, проверив спальни и гостиную.
− Да, всё в порядке, − согласился он.
Эльф или эьфийка − Снейп никогда не умел различать их пол с первого взгляда − робко ему улыбнулся, покручивая своё ухо, после чего с испугом прошептал: − Это правда, что мисса Гермиона возвращается-с, сэр? Она ведь не будет заставлять нас носить одежду?
− По крайней мере, не сразу, − пробормотал Снейп, и маленький эльф исчез с испуганным хлопком, воскликнув: − Нодди не нравятся носки, совсем не нравятся!
Ухмыльнувшись, Снейп взял пригоршню летучего пороха, бросил в камин и вступил в него, пробормотав «медпункт». Он не удивился, обнаружив там Дамбльдора и Нетти, с Поттером в придачу.
− Северус, комнаты для Гермионы и Нетти приготовили? − встретил его вопросом Альбус. Он, прищурив глаза, смотрел на Северуса, пока его молодой спутник тщательно счищал с плеч сажу.
− Только что закончили, Альбус, − ответил Северус. Он, казалось, не видел никого кроме Гермионы и тут же устремился к ней. Физически она почти полностью восстановилась, и эти изменения были ошеломляющими. Он неохотно оторвал от неё взгляд, услышав раздраженный тон Поттера:
− И всё-таки я так и не понимаю, почему её нужно размещать в подземельях.
− Чтобы оградить от нежелательного любопытства, − ответил Альбус. − Там ей не будут докучать школьники, желающие посмотреть на знаменитую Гермиону Грейнджер. И так будет удобнее для Северуса. Он будет проводить с ней много времени в поисках способа лечения.
В ответ Поттер нахмурился, зеленые глаза сверкали, когда он посмотрел на Снейпа.
− Не думай, что я не буду следить за тобой.
Снейп презрительно усмехнулся:
− Я не собираюсь причинять ей вред, Поттер. Всё, что я хочу − освободить её. А теперь, если вы не возражаете, я думаю, пора разместить Гермиону и мадам Помфри.
Это был тяжелый день, и я обещал Гермионе, что вернусь, как только смогу.
Он двинулся вперед, и второй раз за сегодняшний день поднял девушку, осторожно подхватив её на руки.
− Сейчас я отнесу тебя в твои комнаты, Гермиона. Мадам Помфри, − он кивнул Нетти, − идите за мной следом, пожалуйста.
Последнее, что он услышал, перед тем как исчезнуть в пламени камина, были адресованные ему слова Поттера:
− Я не доверяю тебе, Снейп.
«Зато Гермиона доверяет, − прошептал про себя Северус, вступая в новые комнаты. − И плевать на всё остальное».
__________________________
[1] Имеется в виду персонаж сказки «Хортон кого-то слышит» Доктора Сьюза («Horton Hears A Who» by Dr. Seuss), в которой слонёнок Хортон пытается доказать другим зверям, что в крошечной пушинке живёт целый город, жителей которых слышит только он.
-
-
07.10.2008 в 20:27Потрясающая глава, потрясающий перевод. Спасибо тебе огромное за то, что даешь возможность насладиться этим прекрасным фиком.
И не могу не согласиться с Гермионой: Гарри - полный засранец!
-
-
07.10.2008 в 20:50Эта фраза кажется незаконченной. Может быть: "Вот так я чувствую себя с тобой"?
-
-
07.10.2008 в 21:30Спасибо!
Главное, что все звучит именно по-русски. Если даже кое-где нет дословности, в этом нет ничего страшного. Нам же не подстрочник нужен, а литературный перевод.
У меня бывают проблемы с перетаскиванием английских оборотов в русский язык, вот пробую разные методы борьбы с ними
И не могу не согласиться с Гермионой: Гарри - полный засранец!
Да он засранец, но всё равно милый засранец
− Ты чувствуешь это, Северус? Чудо от моего прикосновения? Вот так я чувствую с тобой.
Эта фраза кажется незаконченной. Может быть: "Вот так я чувствую себя с тобой"?
*Думаю...*
А как такие варианты:
− Ты чувствуешь это, Северус? Чудо от моего прикосновения? Вот так/что я чувствую рядом с тобой.
− Ты чувствуешь это, Северус? Чудо от моего прикосновения? Вот так /что я чувствую , когда я с тобой.
− Ты чувствуешь это, Северус? Чудо от моего прикосновения? Вот что я чувствую, когда ты касаешься меня.
− Ты чувствуешь это, Северус? Чудо от моего прикосновения? Вот так /что я чувствую , когда ты рядом.
-
-
08.10.2008 в 09:02У меня бывают проблемы с перетаскиванием английских оборотов в русский язык, вот пробую разные методы борьбы с ними
Этот метод, кажется, действует.))
Да он засранец, но всё равно милый засранец
Ну... Сейчас он у меня чувство умиления как-то не вызывает. *Скептически.*
Мне вот эти два варианта нравятся:
− Ты чувствуешь это, Северус? Чудо от моего прикосновения? Вот что я чувствую, когда ты касаешься меня.
Тут если только не "когда качаешься меня", а "когда ты прикасаешься ко мне".
А в этом варианте вообще придраться не к чему
− Ты чувствуешь это, Северус? Чудо от моего прикосновения? Вот что я чувствую , когда ты рядом.
-
-
08.10.2008 в 09:39А в этом варианте вообще придраться не к чему
Спасибо большое за помощь!
-
-
08.10.2008 в 09:43Всегда рада помочь. Но только в плане русского языка.))
-
-
08.10.2008 в 09:48А мне именно с русским и нужно помогать!
-
-
08.10.2008 в 09:51А так чаще всего и бывает. ))
-
-
08.10.2008 в 10:01Проблема в том, что когда наступает очередное озарение, возникает желание достать всё, что переводил раньше и переделать
-
-
08.10.2008 в 10:22Тогда остается использовать все новообретенные навыки в дальнейшем.
-
-
08.10.2008 в 10:26Так я и делаю
-
-
13.10.2008 в 16:32Lady Nym , спасибо! Огоромнейшее-преогромнейшее!
А эту фразу я запомнила))))) Краси-иво)))))))))))))
-
-
13.10.2008 в 17:03Спасибо! На самом деле на избавление от корявостей времени уходит больше чем на сам перевод