Глава 2. Часть 7. Что случилось с Кормаком МакЛаггеном
Автор: Twisted Biscuit
Дисклеймер: мне ничего не принадлежит, коммерческих целей не преследую.
Начало
15:28
Больничное крыло
Она вошла в Больничное крыло через каких-то пять минут, после того как её позвали. Удивительно всё-таки, насколько быстрей можно передвигаться, когда, действительно, хочешь попасть в место назначения.
Войдя внутрь, она заметила длинную очередь студентов, ведущую в дальний угол, скрытый занавесью, за которой, по всей видимости, сидела мадам Помфри. Здесь находилось, однако, как минимум, тридцать школьников, и ни один из них и не демонстрировал явных следов «Ассорти прогульщика». Вообще-то, все они, до единого, терли разбитые запястья и коленки, а некоторые и ушибленные копчики. Кормака МакЛаггена нигде не было видно, криков тоже не слышалось, но в данный момент не это интересовало её больше всего.
Она устремилась к ближайшим школьникам. Ближайшие школьники как ни странно оказались никем иным, как Драко Малфоем и Теодором Ноттом. C’est la vie, подумала Минерва.
− Нотт, Малфой! − резко позвала она.
Оба мальчика быстро повернулись к ней, явно оторвавшись от интереснейшего разговора, в ходе которого, похоже, старались запугать друг друга. Выглядело это очень забавно.
− Да, профессор МакГонагалл? − вежливо откликнулся Нотт. Малфой лишь выжидательно посмотрел. По-видимому, он еще не совсем отошел после неприятного инцидента с волосами, хотя ей казалось, что тот произошёл уже вечность назад.
− Что здесь происходит? Как вы поранились?
− Гринграс, − тут же ответил Малфой, бросив неприятный взгляд на Нотта. − Она наложила скользящие чары на Восточный коридор, − быстро пояснил он. − Народ там катался весь день. А потом, некоторое время назад, пятиклассник из Слизерина и третьеклассник из Равенкло бежали в классы, врезались друг в друга, и из-за этого-то все и вышло.
Вид профессора Вектор, улыбающейся до ушей после наложения этих чар, тут же всплыл в памяти Минервы. Но, так как вряд ли она могла заявить Малфою, что знает, какой он маленький противный врунишка, так как самолично присутствовала при наложении чар и видела, что Дафны Грингасс нигде поблизости не было, то вместо этого она строго на него взглянула.
− И откуда же вы знаете, что в этом виновна мисс Гринграс? − спросила она.
− Он не знает, − мрачно сказал Нотт. − Просто пытается впутать её в неприятности.
− Враньё, Нотт, − тихонько прошипел Малфой, явно думая, что его не слышно. − Может, стоит назначить тебе отработку, за такие слова об уважаемом члене Инквизиторского отряда?
− Уважаемый член Инквизиторского отряда? Нет ли тут внутреннего противоречия? − бросил в ответ Нотт так же тихо.
Минерва подняла руку, показывая, что прекрасно слышит обоих и если они не прекратят, то будут иметь дело с её безудержным гневом. Хотя, мысленно она уже наградила Нота дополнительными пятью баллами за домашнюю.
− Мистер Малфой, почему вы уверены, что эти чары наложила мисс Гринграс? − повторила она.
− Ну, потому что из нашего класса только её там не было. Она пошла на историю магии кружным путем.
− Ага, чтобы убраться подальше от тебя, засранец, − огрызнулся Нотт.
Минерва одарила его успокаивающим взглядом. Он тут же закрыл рот, весь ощетинившись, и она снова обратила внимание к Малфою.
− В лучшем случае, это свидетельствует о совпадении, Малфой.
Тот выглядел раздосадованным.
− У неё способности к чарам, − нетерпеливо продолжил он. − Наверное, в нашем классе у неё одной они и есть.
− Ну, я обязательно передам профессору Флитвику ваше высокое мнение о ней, − спокойно сказала Минерва. − Тем не менее, оно ничего не доказывает. Можете вернуться в очередь. − Оба мальчика беспрекословно подчинились.
Пытаясь напустить на лицо невинное и слегка смущенное выражение, Минерва начала проталкиваться к началу очереди. Это было не так то просто, как могло бы показаться, так как большинство школьников вели себя крайне воинственно, не уступая места. Из чего следовало, что недавно здесь была давка и толкотня, резко повысившие недружелюбность. К моменту появления Минервы, каждый явно был сам за себя. Если она не ошиблась, парочка третьеклассников даже устроила аукцион за свои места в начале очереди. На вид они были вполне здоровы.
В конце концов, она все-таки добралась до огороженного занавесью угла. Который, как оказалось, вовсе не был огорожен. Скорее, внутри был полностью огороженный кусок комнаты, с примыкающей к нему ширмой, которая скрывала получавших врачебную помощь, пока их осматривала мадам Помфри. Однако, вместо своего обычного места в медпункте, она принимала, сидя на кресле, наколдованном рядом с огороженным пространством. Довольно странно смотрелся лежавший на подлокотнике её кресла любовный роман и длинная палка у ног. Длинная острая палка с очень крепкой рукояткой.
Минерва изогнула бровь, взглянув на медсестру, та жестом попросила её подождать, пока она не закончит со школьником, которым занималась в данный момент. К сожалению, этот школьник оказался Грегори Гойлом с ушибленным копчиком. Минерва сильно подозревала, что эта картина будет преследовать её кошмаром всю оставшуюся жизнь.
− Хорошо. Всё готово, мистер Гойл. Пожалуйста, скажите следующему в очереди немного подождать, прежде, чем я позову, − решительно распорядилась Поппи. Ей не нравился мистер Гойл. Как не нравился ей и мистер Крабб. Она частенько жаловалась, что до того как эти двое появились в Хогвартсе, приходилось лечить всего около дюжины разбитых носов за несколько лет. Однако, в последние пять лет это число значительно выросло.
Вполне ожидаемо, Гойл что-то промычал, натянул штаны и быстро прошел к началу очереди, чтобы сказать насмерть перепуганному первокласснику из Слизерина оставаться на месте. Минерву удивляло, что Гойла не проклинали чаще. Ведь вряд ли его было трудно захватить врасплох.
− Ты хотела меня видеть, Поппи? − поинтересовалась она, когда мальчик ушел.
− Да, да, хотела, − устало сказала Поппи, поднимаясь на ноги. − Боюсь, это насчет мистера МакЛаддена.
Минерва (почти не слышно) застонала. МакЛадден имел несчастливое пристрастие совершать глупые поступки. Порой на спор, а порой − и это происходило значительно чаще − потому, что думал, что потянет такое. По мнению Минервы, он считал, что такое поведение привлекательно в глазах девушек. И с некоторыми девушками это действительно срабатывало, однако именно эти же самые девушки немедленно разочаровывались в нём, как только осознавали, что, на самом деле, он был не отважным рыцарем, посланным на их спасение, а, скорей, озабоченным засранцем, который готов откусить себе руку, ради того, чтобы получить свидание.
Только не подумайте, что Минерва плохо говорила о своих учениках.
Она плохо думала о своих учениках, а это было вполне позволительно.
− Что он натворил на этот раз? − вздохнула Минерва. Поппи открыла было рот, но её прервал громкий девчачий стон из-за заграждения
Слегка округлив глаза, Поппи наклонилась за длинной острой палкой у своих ног. Минерва в ошеломленном удивлении наблюдала, как медсестра просунула палку за занавеску и принялась со злостью тыкать того, кто бы там не испускал эти стоны.
− Тихо! Тихо я сказала! Не вынуждай меня заходить! − она отвела палку назад и с силой ткнула ей в зашторенную территорию. Оттуда раздался громкий крик боли, но после этого стало тихо. Поппи удовлетворенно хмыкнула и склонилась над шкафчиком с зельями за своим креслом.
− Будет теперь знать, − пробормотала она.
Всё, что Минерва смогла выдавить в сложившихся обстоятельствах, было крайне потрясенное: «Э…?»
Поппи даже не подняла глаз от шкафчика с зельями. Она просто махнула рукой.
− Он так не переставая делает с самого обеда, просто смешно уже. Знаешь, что мне уже дважды пришлось заходить, чтобы не дать ему проглотить собственный язык? Глупый мальчишка.
Минерва невольно начала заикаться.
− Ты хочешь сказать… нет, не может быть,… ты… Там ученик?
− Ага. Вот ты где! − провозгласила Поппи, с триумфом вытащив темно-зеленую стеклянную бутылку, прежде чем вопросительно посмотреть на Минерву.
− Извини, что ты сказала?
− Там ученик? Ты с самого обеда тыкала вот этой штукой в ученика? Ты же могла его проткнуть! − в тревоге вскричала Минерва.
Поппи с совершенно невозмутимым видом принялась отмерять какую-то жидкость из бутылки, что бы там не содержалось.
− Ой, не говори глупостей, Минерва. Как я уже говорила, мистер МакЛадден попал в положеньице. В этот раз даже хуже, чем с яйцами докси. Он был на гербологии и, хоть я и не знаю всех подробностей, все же известно, что он съел не меньше трехсот грамм листьев Алиотси.
Минерве тут же стало ясно, что заведующая освободила кресло не столько ради собственного благополучия, сколько ради Минервиного. Выражаясь точнее, она свалилась в мягкое кресло и мысленно застонала.
− Неужели он это сделал?
− Сделал, − подтвердила Поппи с непреклонным видом. − Он тут же обезумел, и ему показалось, что меховые наушники профессора Спраут охотятся за ним. Он сбежал в лес, где его и нашли минут через двадцать, спрятавшимся в кустах и совершенно голым.
Наверное, это было свидетельством, что Минерва слишком долго работала в Хогварсте, или, что она уже была слишком измучена к этому моменту, но единственное, что по настоящему удивило её в этой истории, так это, что его нашли всего за двадцать минут. Массируя переносицу, она заставила себя снова подняться на ноги.
− Ладно. Какое рекомендовано лечение? − спросила она.
− Обычные зелья против горячки. Три раза в день в течении недели, возможно дольше, учитывая сколько он проглотил. Сонные зелья на ночь и постельный режим после этого, − сказала Поппи своим обычным деловым тоном, прежде чем её интонации слегка смягчились. − Но, Минерва, если он не прекратит так себя вести в ближайшее время…
− Знаю, знаю, − сказала Минерва. − Не нужно говорить мне об этом. Он уже пропустил половину подготовки к ТРИТОНам. Я напишу его родителям, − вздохнула она. − Скажу им, что если случится еще что-то подобное, нам придется его исключить. Нельзя допустить, чтобы ученики занимались здесь таким самовредительством. Представь, какой пример он подает первоклассникам.
Поппи, казалось, от всего сердца хотела бы присесть и несколько часов оплакивать МакЛаггена. Однако в этом ей помешало неожиданное появление вспопыхавшейся Демелзы Роббинс. Её черные волосы разметались вокруг лица, и хоть она и была более привычна к беготне, чем Джастин Финч-Флетчи, тем не менее, далеко не светилась от удовольствия.
− Профессор МакГонагалл? − раздраженно поздоровалась она. − Профессор Амбридж попросила меня передать вам это, − она протянула еще один розовый кошмар.
Минерва хмуро посмотрела на девочку.
− Мисс Роббинс, в скольких местах вы успели побывать, пока меня искали?
− Э…− она нахмурилась. − Ну, в вашем классной комнате, в вашем кабинете, в учительской, и теперь здесь.
Простыми словами, обежала ползамка. Типично.
− Ну что ж, хорошо. Пять баллов Гриффиндору за усердие, − небрежно сказала Минерва. − Можете идти.
Демелза улыбнулась и, резко развернувшись, ушла.
Поппи подняла брови.
− Усердие? − с сомнением поинтересовалась она.
Минерва прикоснулась палочкой к записке и принялась читать.
− Да, усердие, − искренне ответила она. − Если бы мне в её возрасте дали такую записку, я бы сказала старой дуре самой относить эту проклятую штуку.
Записка была написана тем самым отвратительно- завитушечным женским подчерком и гласила: Минерва, ваше присутствие незамедлительно требуется в моем кабинете. Высший Инквизитор Хогвартса.
Поппи, которая без смущения читала записку через плечо Минервы, с отвращением фыркнула.
− Просто подписаться своим именем она не может, да ведь? − пробормотала она.
Минерва могла бы ответить, но вместо этого попрощалась и быстро направилась из комнаты. Она была уверена, что её правый глаз начинает дергаться. Скорее всего, из-за стресса и раздражения тем, что её заставляла носиться туда-сюда женщина, обладавшая вкусами четырехлетки. И в таком состоянии, с рукой судорожно тянувшейся к палочке в миллионный раз за этот день, Минерва покинула Больничное крыло и направилась на встречу с Долорес.
Опять.